– Александр Павлович, вы все же подумайте, что еще можно сделать для обеспечения безопасности наших людей, – император, судя по всему, всерьез воспринял планы виконта Палмерстона. – Конечно, на войне, как на войне. Но все же вы стали для меня родными и близкими людьми. И мне очень бы не хотелось, чтобы с кем-нибудь из вас случилось что-то плохое…
– Государь, давайте подумаем, какую тактику нам следует избрать во время дальнейших переговоров с британцами. Ну, с юной королевой все понятно. Она, несмотря на свою беременность, готова часами танцевать на балах, посещать театры и музеи. Палмерстон, получив пищу для размышлений, в настоящий момент обдумывает новую тактику охмурения московских дикарей – так этот джентльмен в узком кругу именует нас, грешных. Его агенты встречаются с вашими подданными, кои явно или тайно сочувствуют Англии. Наша служба, которой успешно руководит майор Соколов, выявляет таких паршивых овец и тщательно фиксирует их контакты…
– Эх, не хотелось мне, Александр Павлович, применять принуждение, – вздохнул император, – но если люди за британское золото готовы вредить своему отечеству… Позднее, ознакомившись со списком этих иуд, я решу, что с ними делать дальше. Рубить им головы, как поступил бы мой предок Петр Великий, я, пожалуй, не стану. Но о придворной или государственной карьере они могут забыть. Пусть сидят в своих поместьях, у кого они, конечно, есть, и занимаются хозяйственными делами. Естественно, под негласным надзором жандармов.
Николай встал с кресла и прошелся по своему кабинету. Шумилин внимательно наблюдал за ним. Видимо приняв какое-то решение, он подошел к своему собеседнику, заглянул ему в глаза и произнес:
– Вы не будете против, если мы с вами, а также с моей дочерью Ольгой посетим молодых в Гатчине. Мне хочется лично убедиться в том, насколько надежно охраняется дворец, и все ли сделано для того, чтобы с Николя и Адини ничего не случилось.
– С удовольствием, государь, тем более что виконт Палмерстон попросил пару дней тайм-аута, чтобы проработать текст будущего соглашения. Так что один денек мы можем потратить на посещение Гатчины. Сказать честно, и я немного соскучился по Николаю и его очаровательной супруге. Да и погода вроде бы наладилась. Можно будет погулять по чудесному Гатчинскому парку, пожарить шашлыки – вы ведь знаете, что у нас есть такая привычка, на пленэре откушать это чудное блюдо, и побыть в чисто семейном кругу, когда не надо соблюдать многие условности, налагаемые на нас нашими должностями и происхождением.
– Отлично, Александр Павлович! – воскликнул Николай. – Так тому и быть. Сегодня же я велю приготовить несколько карет, обеспечить конвой, и завтра с утра мы отправимся в Гатчину.
* * *
Император Николай не любил долгие сборы. Утром, после легкого завтрака, все приглашенные на пикник в Гатчинский парк уже садились в кареты Дворцового ведомства. Учитывая возможность вооруженного нападения на царский кортеж, Николай велел усилить охрану. Помимо обычных конных гвардейцев, в одной из карет с задернутыми шторками на окнах расположились бойцы спецназа из будущего. Их направили в Санкт-Петербург XIX века для усиления на все время, пока в столице империи находилась британская королева Виктория со своей свитой.
Из Гатчины по рации императору сообщили, что часть пути будут обеспечивать курсанты школы снайперов, обучавшиеся там под руководством Николая Сергеева. Так что царь может лично убедиться, как проходит подготовка будущей элиты русской армии, чему сумел научить курсантов зять самодержца.
