Палмерстон оценил мудрый поступок русского царя и потому постарался деликатно объяснить королеве, что Александра она, скорее всего, в Петербурге не увидит.
– Жаль, очень жаль, – вздохнула Виктория. Похоже, что на нее нахлынули воспоминания о несостоявшемся женихе, отчего настроение у королевы испортилось, и она попросила своего министра проводить ее в каюту.
Вернувшись снова на палубу, Палмерстон стал внимательно рассматривать громады укреплений крепости, прикрывавшей с моря столицу столь ненавистной истинному британцу империи.
«„Ceterum censeo Carthaginem delendam esse“»[5], – подумал Палмерстон. Как и Катон-старший, Палмерстон считал, что само существование варварской России служит непреодолимым препятствием для Британии в ее попытке добиться мирового господства. И сейчас он направлялся в эту дикую и огромную страну, чтобы попытаться помешать ей разрушить без остатка весь цивилизованный мир, к которому Россия, по его мнению, не принадлежала.
* * *
Все заботы по встрече британской королевы и обеспечение ее безопасности свалились на плечи майора Соколова и подполковника Гаврилова. Олег Щукин находился в командировке в Северной Америке, и потому заниматься оперативной работой пришлось двум представителям спецслужб – Российской империи и России из будущего.
Работа, в общем, была рутинная, и суть ее заключалась в том, чтобы оградить Викторию и ее свиту «от всяческих ей не нужных встреч». Теракты против королевы не предполагались, потому присмотр за ней будет щадящим. Лишь бы английские «секьюрити» под ногами не болтались и не мешали. Что было вполне вероятно. Император, которому майор Соколов доложил свои соображения на сей счет, заявил, что особо церемониться с британцами не стоит.
– Тут им не Индия, и мы им не запуганные индусы. Так что пусть свой гонор они держат при себе, – сказал Николай. – Мы встретим гостей доброжелательно, но без подобострастия.
Исходя из указаний царя, был составлен документ с инструкциями, которые следовало соблюдать всем лицам, задействованным в мероприятиях по охране Виктории. Было сразу решено, что заморским гостям покажут лишь то, что сочтут нужным хозяева. А излишне любопытным могут и прищемить нос.
Английский фрегат, который сопровождал королевскую яхту «Ройал Джордж», вежливо попросили остаться в Кронштадте. Мол, в Санкт-Петербурге царственной гостье ничто не грозит, а вот боевой корабль может сесть на мель в мелководной Невской губе. При неблагоприятных погодных условиях он имеет шанс получить серьезные повреждения корпуса. А такие условия в устье Невы сейчас были вполне вероятны – лед на реке еще не сошел до конца, и льдины могли повредить корпус боевого корабля. Яхту же королевы русские моряки обещали со всем бережением довести до причала на Елагином острове.
Виконт Палмерстон, получив подобное разъяснение, пререкаться не стал, помня, что не стоит начинать судьбоносный визит в русскую столицу со споров и скандалов с этими упрямыми русскими.
В конце концов, он собирался изображать голубя мира с лавровой веткой в клювике, а не рычащего и скалящего зубы льва. Палмерстон знал, что русский император по натуре своей рыцарь и не позволит чего-либо дурного в отношении юной королевы.
Подполковник Гаврилов помогал своему коллеге советами, но главной задачей для себя считал установку в залах и комнатах Елагина дворца, отведенных под размещение британской делегации, соответствующей аппаратуры. Англичане сами попросили установить девайсы, изготовленные технически продвинутыми «атлантами». Но сотрудникам управления «Х» совсем не хотелось, чтобы реальные спецсредства из XXI века попали в руки британцев.
