Нетрудно выяснить, где именно спят сынишки графа. И да, со спящим человеком много чего можно сделать, умеючи, и без всякой магии. Но вот сил почти не осталось, что было – ушло на попытку плетения. Придётся мне потерпеть с воспитанием сожителей Никиты Каменского. Но не забывая кредо инквизиции: долг платежом красен.
Пора спать и набраться сил. Слишком много приключений на задницу в первый день перерождения – вредно для здоровья.
Однако приключения этой долгой ночи никак не хотят заканчиваться.
Когда я почти дохожу до каменной лестницы в дом, аллею пересекает… нечто.
Больше всего оно похоже на полосу тумана высотой метра в полтора. Холод… тьма… влага. Но за туманом на стене особняка вырисовывается тень: реальная форма твари. Гибкое тело, длинный хвост. Присевший в прыжке хищник. Если бы не странные, явно шипастые лапы – был бы похож на кота. И шипит! Больше того – меня обдаёт вполне себе реальной слюной.
Уж не на него ли так истошно лаяла местная псина?
Выпестованное веками чувство опасности почему-то молчит. А вот тёмный эфир Карха во мне вдруг с силой тянется вперёд, к непонятной туманной хрени. Это… какое-то странное притяжение. Оно не позволяет остановиться и подумать, не позволяет даже испугаться. Ноги словно сами шагают вплотную к туману.
Острая морда тычется в мою – но вовсе не с поцелуями. Обнюхивает.
– Накормиш-шь? – спрашивает странный кот. Голос нечеловеческий, гулкий, и я не сразу понимаю, что он звучит только у меня в голове.
Не могу сопротивляться зову и кладу беззащитную ладонь на клок тумана.
На стене особняка тень открывает змеиную пасть с клыками длиной в палец.
* * *
Наблюдаю за тем, как зубы зверя вонзаются в предплечье.
– Аргх! – Пришедшая боль немного отрезвляет, но тело всё равно будто не моё. Наблюдаю за ним словно со стороны.
Если не смотреть на тень, выглядит так, словно клок тумана просто окутал мою руку почти до плеча.
Боль исчезает, но появляется неприятное сосущее ощущение. Похоже, зверь откровенно вампирит, вытягивая эфир напрямую из каналов. Вот же наглая дрянь!
В голове наконец проясняется, хотя разорвать связь я всё ещё не могу.
Такой твари, как эта, в бестиарии инквизиторов нет, а повидал я немало. Спасибо божкам рукожопым. Этих амброзией не корми, а дай сотворить и выпустить в мир какую-нибудь крокозябру. Потом инквизиция охреневает, сражаясь с тварями, народ тащит к алтарям дары – задабривать божков, а те обжираются маной и весело творят новую гнусь.
Зато все счастливы и все при деле.
Зверь урчит, и клок тумана постепенно приобретает те же очертания, что и тень на стене. Чёрная чешуя на морде, заострённый варановый хвост – два метра мрака. Жуткая тварь, но почему-то ладонь сама тянется коснуться вздыбленной шерсти на холке.
– Погладиш-ш-шь? – внезапно спрашивает кот, поднимая морду от моей руки.
Неожиданно в голове появляется телепатическая картинка: пушистый чёрный котёнок трётся об мои ноги.
Зверь-телепат? Таким нельзя показывать страх. Поэтому я хмыкаю и интересуюсь:
– Это ты-то котёнок? Ты себя в зеркало видел?
Пробую послать мысленный ответ: жуткий монстр, капающая с клыков слюна и откушенная человеческая голова у лап. Я ни разу не телепат, а вот кот в телепатию точно умеет, потому что тут же даёт ответ.
– Хор-р-рош-ш-ший, – не соглашается он и обвивает мои ноги шипастым хвостом. – Твой. Хоч-чешь?
– И зачем ты мне?
– Защищ-щ-щать? Сим… С-сим… Симбиоз, – с трудом выговаривает кот с третьего раза.
