– А ты стал мягче. Уже совсем не дикий и колючий крайниец.
– Это вряд ли моя заслуга. Я извлек уроки из нашего с тобой прошлого и постарался не быть такой занозой в заднице для нее, – проговорил Атос, отпуская мою ладонь. – Вернемся к принцу – если ты не против, чтобы я так его называл.
Я покачала головой и двинулась по дорожке – торчать под кустом мне надоело. Хотелось размять ноги, да и просто сбежать из тени, как будто там могли прятаться сумасшедшие женщины, проклятые ключи и таящиеся за каменными дверями чудовища.
– Принц возник откуда-то из-за моей спины. Я не сразу разглядел его. Вернее, так: я до сих пор не знаю, что именно видел. У него были короткие серебряные волосы, мальчишеская стрижка, сам он светился так ярко, что я не видел ни черт лица, ни одежды. Спереди сияющий, а сзади – багряный, словно в плаще. Принцем его назвала Извель.
Я схватилась за голову.
– Извель ведь не было в Сиазовой лощине!
– Если ты перестанешь меня перебивать, я, может быть, расскажу всю историю, – рассердился Атос. Я примирительно подняла руки, и он продолжил говорить, время от времени гневно посверкивая на меня голубыми глазами из-под челки: – Когда мы встретились, все, что я приметил, это короткие серебряные волосы, красный плащ и яркий свет. Он рывком поднял меня на ноги, вернее, даже поднял за цепочку.
После этих слов крайниец залез рукой за ворот рубашки и, потянув тонкую цепь, достал кулон – две руки, переплетающиеся будто в танце, с облупившейся белой и синей эмалью. – Узнаешь сувенир?
– Еще бы, – усмехнулась я, но внутри разлилось приятное теплое чувство: он сохранил мой подарок.
– В общем, принц за цепочку поднял меня, и тут я и заметил, что круг безопасной земли сужается. Алайла была оком урагана, но, когда неизвестное существо утащило ее за расписную дверь, островок спокойствия начал уменьшаться. Тело Крамера, ранее лежавшее нетронутым, уже наполовину превратилось в красный песок, разносимый тьмой. Принц довольно грубо подтолкнул меня в сторону одной из дверей. «Кто ты?» – хотел спросить я, но мир оставался все так же нем и бесцветен. Что я мог еще сделать? Остаться там – в Лощине? Рассыпаться в красный прах? Я уже решил покориться судьбе, но в последний миг меня озарило.
Атос поглядел на меня и сбивчиво произнес:
– Прости меня еще раз. Я вспомнил о тебе слишком поздно. Все, конечно, происходило быстро. Но это вряд ли меня оправдывает. Паршивый я друг, верно?
– Ужасный, – подтвердила я и похлопала его по плечу. – Самый жуткий тип, которого я встречала в своей жизни. Эгоистичный баловень.
Крайниец нахмурился, пытаясь разгадать, шучу я или говорю серьезно, но продолжил:
– Я пытался кричать принцу, объяснить жестами, что ты где-то там – за пределами нашего уставленного дверьми островка. Попробовал даже вырваться за край, но принц так саданул меня под дых, что я чуть не упал. А затем он раскрыл ладонь, и перед моим лицом закачался очень знакомый браслет из зеленых бусин, но как будто нить была подлиннее. Это не было совпадением – я понял, что принц знает о тебе и не даст пропасть. Поэтому я покорился незнакомцу, и тот наконец вытолкнул меня за одну из дверей. Она была похожа на ту, куда нечто утащило Алайлу: те же узоры, только более свежая краска. Весьма неожиданно я вышел в Ирбисе.
– Так, Атос, все, что ты рассказывал до этого, и так попахивало бредом. Мне тяжело поверить в двери и принцев. Но Ирбис, зараженная столица Заокраины? – Я недоверчиво покосилась на крайнийца.
