– До свидания, Таня. Еще раз извините, что так получилось. Давайте встретимся завтра в офисе, тогда и продолжим работу над контрактом, – обратился ко мне Сергей.
– Да, конечно, в десять часов вас устраивает? – ответила я.
– Вполне. Я буду вас ждать.
– Договорились. Выздоравливайте, – и я вышла из палаты.
Но не успела дойти до конца коридора – меня окликнули. Обернувшись, я увидела, что это Вероника. Странно, ведь казалось, что прощанием в палате наше знакомство и закончится.
– Таня… Вы не возражаете, если я буду вас так называть? – Подойдя ко мне, Вероника доброжелательно улыбнулась и жестом пригласила отойти к окну. По всей видимости, разговор обещал быть некоротким. Лучше бы он, конечно, состоялся в другом месте, не в больнице, здание которой мне все сильнее хотелось побыстрее покинуть. Но я решила воспользоваться случаем и прояснить для себя кое-какие возникшие вопросы. Правда, больше ради собственного любопытства, чем для облегчения хода расследования.
– Так, значит, вы, Танечка, помогаете Сергею с английским контрактом?
Что это – ошибка? Или она намеренно проверяет меня? Что ж, с памятью у меня все в порядке.
– Вы хотели сказать, с американским, – мягко поправила я.
– Ну да, конечно. Английский, американский – для меня это практически одно и то же. Я сейчас очень жалею, что не стала более углубленно изучать английский после школы. А ведь мне говорили, что у меня способности. Сейчас уже почти все забыла… А вы переводите Сергею контракт или что-то еще?
– Я помогаю с переводом документации.
– По-моему, Сергей сомневался по поводу условий поставки. Интересно, какой же он в конце концов выбрал вариант?
Вдруг появилось ощущение, будто я разговариваю с разведчиком, с сероглазым Джеймсом Бондом на шпильках. Глаза Вероники, казалось, просвечивали насквозь, как рентгеновские лучи. В чем же она меня подозревает? Я решила стоять насмерть, но не выдавать коммерческих секретов, которых, между прочим, и не знала.
– Я думаю, вам лучше поговорить об этом с Сергеем.
Вероника очень внимательно посмотрела на меня: я оказалась, наверное, крепким орешком. Чем вызвала ее еще больший интерес и даже в некотором роде уважение.
– Извините, я не должна была задавать вам подобных вопросов.
– Ну что вы, ничего страшного. Скажите, а эта аллергия у Сергея давно? – сменила я тему.
– Да, довольно давно, хотя, впрочем, не с рождения. Я помню, когда мы учились еще в институте и собирались на студенческих вечеринках, он с удовольствием лопал маринованные помидоры и салаты с майонезом. Так что в ту пору аллергии на уксус у него еще не было.
– Вы учились вместе с Сергеем?
– В одной группе.
Это сообщение меня просто ошарашило. Я считала, что она – моя ровесница, а она, оказывается, училась вместе с Сергеем. То есть ей должно быть лет тридцать пять.
Неужели они двойняшки?
– Что-то не так? – спросила она, заметив мое удивление.
– Вы необыкновенно молодо выглядите. Я считала, что вы минимум лет на семь моложе Сергея.
– Нет. Мы с ним одногодки, – улыбнулась она.
– А когда же все-таки появилась аллергия?
– Уже после нашей с Сергеем свадьбы, а поженились мы на пятом курсе.
Вот это удар! Оказывается, Вероника и Сергей не брат с сестрой, а бывшие супруги. Я была шокирована, но быстренько взяла себя в руки и сделала вид, что была в курсе этого.
– Я очень испугалась, когда это случилось в первый раз, – продолжала Вика, не заметив, как обескуражила меня. – Мы с ним тогда возвращались с дачи его родителей, где нас угощали великолепным шашлыком. Буквально минут через десять-пятнадцать он весь покрылся красными пятнами, затем прямо на глазах отек, начал задыхаться. Я думала, что потеряю его. Но, слава богу, мы были недалеко от больницы, и благодаря своевременно оказанной помощи он был спасен. Потом он прошел обследование в аллергоцентре, где и выяснили, что у него аллергия на уксус.
