– Детальные описания битв, увы, оказались недоступны даже для меня, – развёл руками Ксарбирус. – Я имею в виду – последовательное перечисление использованных заклинаний… и так далее. Поэтому так хотел подробнее познакомиться… а, да что там говорить. Пока что нам надо вытащить нашего дхусса‑который‑не‑дхусс, а уж потом вести теоретические споры.
– А как мы его освободим? – Казалось, Стайни рада была сменить тему. Противоборство с сидхой отступало на второй план.
– Вот‑вот, распечать меня и всё такое прочее. – Брабер тоже обрадовался, что свара стала угасать. – Как освободим‑то, мэтр? Уж сколько плывём, а ничего пока не придумали.
Ксарбирус покачал головой.
– Это самое трудное дело, с которым я сталкивался. Даже лечить бывшую Гончую легче. Не знаю, любезные соратники, не знаю. И никто не может знать. Я не маг, не чародей, не воин, в конце концов, я алхимик, и потому на лету расшифровывать использованные заклятья не умею. Разве что Нэисс сможет… если вспомнит о своих способностях, из‑за чего к ней воспылал интересом сам Некрополис.
– Какие способности? Обычная магия сидхов, ею у нас все владеют, – проворчала Нэисс.
– Не будем спорить, – примирительно поднял руки Ксарбирус. – Я могу составить некоторые эликсиры и декокты, но сперва надо понять, что же нам противостоит. Поэтому поспешать мы будем медленно, иначе и Тёрна не выручим, и сами сгинем.
– То есть сидим и ждём?
– Сидим и ждём, Стайни. До того момента, пока этот кораблик где‑нибудь не причалит.
* * *
Чёрный гайто, никем не остановленный, выбрался за пределы Феана. Вскинул гордую голову, коротко заржал, словно призывая кого‑то. Потом ещё раз и ещё, поворачиваясь то к недальнему морю, то к горным лесам, то задирая морду к небу, совсем не как подобает обычному гайто. Ответа не было. Скакун ждал долго и терпеливо, но так и не дождался. Тогда медленной рысью он потрусил на восток, куда‑то к Вилосскому хребту.
Глава I
Тьма. Тишина. Это ведь уже было, Алиедора, правда? Совсем недавно – и века назад. В чёрном кубе кора Дарбе, чьи кости, дочиста обглоданные многоножками, остались валяться… где?
Я не помню, подумала она.
Нет, неправда, спустя какое‑то время пришёл ответ. Ты просто приказала себе забыть. Он умер в стенах замка Венти, твоего родного замка, где ты родилась и выросла. Ты убила этого варвара – и ничуть не жалеешь. Ничуть. Тебе только жаль, что улизнул трёхглазый Метхли… и теперь ты даже не можешь пообещать ему месть. Потому что сама пленница, и кто знает, не покажется ли тебе дощатый ящик северянина королевскими покоями по сравнению с этой тюрьмой?
Нет, пока что здесь, конечно же, легче. Потому что остается осязание. Можно протянуть руку и коснуться пальцами мерно вздымающихся и опускающихся шипов на плече дхусса, можно ощутить тепло его тела. Мир не исчез, он здесь, просто ты – в плену.
Молчат, давно уже молчат разочаровавшиеся в тебе Дракон и Тьма. Молчат – ну и пусть. Подаренное легко отобрать, а вот новая сила, сила Гончей Некрополиса – она с тобой навсегда. Что бы ни случилось.
И никогда, никогда, никогда ты не окажешься среди толпы распалённых и дурно пахнущих бродяг, или наёмников, или любых иных, лапающих тебя и пытающихся стащить одежду. «Побитая собака» не повторится.
– Алиедора? – Дхусс, как всегда, почувствовал, как на неё накатывают злоба и ненависть.
– Чего тебе?
– Не растрачивай себя понапрасну.
