Имяславие. На юге России - страница 14

В своем развернутом ответе иноки четко выразили мысль, что не книга о. Илариона стала причиной разногласий, а рецензия на нее инока Хрисанфа и статьи архиепископа Антония (Храповицкого), где говорится о том, что имя Божие не есть Бог117. В целом оценка его послания была воспринята имяславцами отрицательно. Они были опечалены тем, что он не встал однозначно на их сторону и восприняли его слова более сочувственными к Антонию (Храповицкому) с которым он «один дух имеет»118.

5 апреля 1913 года вновь избранный Константинопольский патриарх Герман V, после очередного обращения за мнением богословов Халкинской школы подтверждает своей грамотой прежнее мнение почившего патриарха Иоакима III.

Антоний (Булатович) к этому времени уже находится в Санкт-Петербурге, где пишет в инстанции прошения и жалобы, в частности на архиепископа Антония (Храповицкого), отстаивая позиции афонских имяславцев. Также он плотно работает с П. Флоренским и М. Новоселовым (см. фото), которые активно помогают ему в издании «Апологии».

Михаил Новоселов (слева) и Павел Флоренский

В Синоде при этом, видя слабую реакцию на письменные увещевания афонцев, постепенно формируется мысль о необходимости послать на Святую Гору кого-либо из авторитетных пастырей. На этом настаивал так же прибывший из командировки с Афона П. Б. Мансуров. Этого, как казалось некоторым, требовала и сама ситуация – незадолго до Пасхи в афонский Свято-Пантелеимоновский монастырь прибыл имевший в свое время статус миссионера о. Арсений. Он приехал на Афон с намерением окончить там свой земной путь, однако его появление совпало с нагнетанием непримиримых столкновений. Попав в среду имяславцев в Андреевском скиту, он становится их пламенным защитником119.

Параллельно с этим, 3 мая в Пантелеимоновский афонский монастырь прибыл Священный Кинот – центральный соборный орган управления Святой Горы Афон с миссией зачитать патриаршую грамоту Германа V, в которой осуждалось учение об имени «Иисус» как еретическое. Собравшимся в Покровском соборе также было предложено подписаться под этой грамотой, на что имяславцы, разумеется, не могли откликнуться: «Священный Кинот передал свое обращение к братии монаху Иринею, который заставил своего сообщника иеродиакона Игнатия читать его. И только чтец дочитал до слов, что учение об имени Иисус разбиралось в Богословской Патриаршей школе в Халки собранием профессоров в 8 официальных заседаниях, как Ириней остановил чтеца и стал глумиться над учением Св. Церкви и патриаршей грамотой, говоря: „Слышате, братия! – в Халки; что такое Халки, мы не знаем, нам покажите из Святых Отцов, а Халки мы не признаем“– и пытался вступить в прения со Священным Кинотом (…) гостивший в нашей св. обители ученый иеромонах Пантелеимон попросил слово (…) стал объяснять, что само имя никак не может быть названо Богом, тогда поднялся в соборе сильный шум и ему пришлось скорее уйти, так как грозила опасность быть избитому (если не убитому)120. Иеромонах же Варахия закричал братии: „Видите, какие Халкинские богословы! Ученые еретики!“ В храме поднялся невообразимый шум и Священному Киноту пришлось скорее уйти, не исполнив своей миссии»121.

Игумен монастыря святого Пантелеимона архимандрит Мисаил в связи со всеми произошедшими событиям и пишет в Россию развернутый официальный доклад, в котором в итоге просит правительство от лица всей обители оказать содействие Св. Церкви «в очищении нашего Священного места от еретиков», которые, «почуяв себя сильными в обители, примутся опять за выполнение своих давно задуманных властолюбивых целей и тем могут в конец разорить св. обитель. Необходимо их раз и навсегда обезвредить»