Прошло несколько минут, и из той же дыры вылетели те же мыши. Они двигались намного медленнее, держа в своих лапках какой-то предмет. Хасиис с удивлением узнал в нем огниво. Подлетев к жаровне, мыши стали высекать огонь. Им это удалось не сразу. Искры гасли на ветру, и огонь никак не хотел разгораться, но мыши огромными усилиями все-таки добились своего, и в ночное небо взвились языки пламени. Додж стоял пораженный чудом. В его голове не укладывалось, как эти крохотные существа могли зажечь огромные жаровни. Когда пламя разгорелось, мыши вернулись к хозяину, усевшись на его плечи, и с писком залезли под накидку. Додж посмотрел на Бэрка, на его лбу отчетливо была видна капля пота.
– Сегодня лучше, поздравляю, – одобрительно сказал Двэйн.
– Благодарю, – отозвался Бэрк.
– Ну что ж, Додж, встань в круг, – приказал Эрсэр, сложив руки на поясе.
– А что я должен буду делать? – спросил хасиис.
– По правилам нашего клана, после перерождения ты должен проявить дарованную тебе силу. А так как ты являешься обладателем особого гена, поединок с соперником будет решающим испытанием.
– Если это поединок, то кто будет моим соперником? – робко спросил ящер, пытаясь сдержать дрожь в хвосте.
– Этот выбор должен быть сделан тобой, мы все хотим узнать, какие особенности и силы в тебе сокрыты, – пряча улыбку в усах, Двэйн добавил, – но не жди, что это случится так просто. Выбирай, все претенденты – на трибунах, – добавил Эрсэр, обводя широким жестом всех присутствующих.
Додж окинул взглядом зрителей. Вампиры свистели, бросали камни и кривили рожи. Со всех концов двора было слышно: «Эй, выбери меня, я тебя вмиг уложу, свежее мясо!». И тут взгляд ящера упал на Дариана. Он единственный был спокоен и сосредоточен на чем-то своем. Казалось, все происходящее его ничуть не трогало.
– Я выбираю его, – показал когтистым пальцем Додж.
Все разом оглянулись. Двэйн занервничал:
– Ты уверен?
– Да, – ответил хасиис, и его ответ вызвал взрыв хохота:
– Глупец!
– Ты не жилец!
– Легче самому сунуть голову в петлю!
Дариан, сидевший все это время с закрытыми глазами, едва заметно улыбнулся. Он встал со своего места и медленно начал спускаться с трибун. Заходя в круг, он сказал:
– Ты сделал правильный выбор, маленький хасиис. Я должен пробудить в тебе способности, и я это сделаю. Только помни, что они возникают либо в момент сильного стресса, либо на пороге смерти!
При этих словах эльф прикрыл глаза, и его голос стал очень тихим. Странная улыбка змеилась на губах: «Много раз вампиры умирали, так и не узнав своей силы».
Тут его прервал Двэйн. Похлопав по плечу Доджа, он сказал:
– Дружище, я дам тебе очень хороший совет – не пересекай огненной границы.
– Что еще за граница? – спросил Додж, и в это мгновение начертанный круг вспыхнул голубоватым пламенем. Статуи горгулий начали трескаться. Воздух наполнился пылью и запахом гари. У ящера участилось дыхание.
– Они будут следить за твоими действиями и не дадут тебе слинять, – процедил эльф сквозь зубы.
В то же мгновение статуи ожили. Разрушив каменную оболочку, они подползли к внешнему краю огненного круга. Додж ничего подобного никогда не видел, тем более не знал, как ему сражаться. Сражаться! Это ему-то, жалкому хасиису, которому в жизни не приходилось даже таракана раздавить, хотя тараканов-то он очень любил, особенно жареных и под луковым соусом.
– Что ж, начинайте! – прокричал Двэйн и присел на трибуны рядом с Бэрком.
