Проход, изредка прорезаемый эллиптическими иллюминаторами, тянулся вдоль правого борта, где-то впереди изгибался влево и, видимо, оканчивался в кабине пилотов. По левую руку имелось несколько раздвижных дверей-переборок – одна чуть позади стыковочного шлюза и две неподалеку от кабины. Казаков провел Машу, врачей, андроида и выглядевшего прирожденным скептиком Веню Гильгофа к передней дверце.
– Сюда. – Он ткнул пальцем в кнопку, и створки бесшумно разъехались. – Здесь несколько тесно, зато…
Лейтенант обвел отсек площадью самое большее в тридцать квадратных метров таким жестом, будто показывал экскурсантам «Мону Лизу» в Лувре. Да, засмотреться стоило.
– Ого! – поднял бровь ученый из «Калуги-9». – Начальство, как погляжу, не скупится. Мило.
– Это все, что вы можете сказать? – притворно возмутился Казаков. – Признаюсь, его высокопревосходительство выделил нам небольшой корабль, однако по оснащению он превзойдет иной крейсер.
Маша застыла на пороге, раскрыв рот. Даже в Санкт-Петербургском Университете, прекрасно финансируемом и считающемся одним из самых богатых учебных заведений мира, о такой аппаратуре можно было только мечтать. Радиоуглеродный анализатор, к примеру, был размером не более ладони, электронный микроскоп напоминал небольшой сундучок, вместо обычной «скалы» в половину человеческого роста, компьютеры, судя по маркировкам, мощнейшие, способные за доли секунды обрабатывать триллионы бит информации… Не говоря уж об остальных полезных штуковинках, являющихся мечтой каждого человека, занимающегося серьезной наукой.
Очень компактно, исключительно надежно и невероятно дорого. Подобные удовольствия может позволить себе только могучая сила, за которой стоит не менее могучее государство. То есть адмирал Бибирев и его Контора.
– А что за стенкой? – деловито поинтересовалась Маша, указывая большим пальцем за спину, в сторону кормы.
– Гибернационный отсек, – пояснил лейтенант. – Пригодится. Лететь до Гаммы Феникса долго, вот и поспим. Еще дальше – оружейный склад, небольшая кают-компания и отсек, в котором находится десантный транспортер.
– Слышал я о таких кораблях, – закивал Гильгоф. – Вернее, не то чтобы слышал, а участвовал в их разработке. Их всего создано четыре штуки. Если не ошибаюсь, малый военно-исследовательский катер серии «Морана» с термоядерной двигательной установкой и максимальной дальностью действия в исследованных участках Лабиринта.
– Веня, – моментально влез медтехник, – и все-таки я хочу спросить – вы доктор каких наук?
– Всяких, – чарующе улыбнулся Гильгоф. – Господин Казаков, так я угадал или?..
– Угадали, – вздохнул лейтенант. – Она самая, «Морана». Прошу любить и жаловать. Название серии давали какие-то мрачные шутники, посему данный конкретный борт именуется вообще чудесно – «Триглав». Змей Горыныч, если по-научному. Вы располагайтесь…
Казаков исчез, позабыв закрыть дверь. Доктор Логинов и его верный медтехник Андрей Ильин мигом начали препираться из-за мест возле медицинского терминала (маленький, но роскошный реанимационный комплекс-автохирург на двоих пострадавших или больных), Гильгоф устремился к аппаратуре, будто к сонму любимых родственников, а Маша, поняв, что здесь пока делать нечего, отправилась прогуливаться по «Триглаву» и выяснять точное местоположение всех помещений.
Для начала она вышла в коридорчик и, свернув влево, добралась до головного отсека корабля.
