Иная жизнь Евы - страница 10

Войдя в класс, я сразу ощутила запах, от которого засвербело в носу. И это почувствовала не только я. Все стали принюхиваться и корчить рожи в знак того, что никто не хочет заниматься в классе в такой вонючей атмосфере. Наша классная руководительница Антонина Геннадьевна сразу поняла, какое химическое вещество выделяет такой запах и, строго сдвинув брови, поинтересовалась:

– Кто принес с собой дихлофос? Вы думаете это смешно?

Все начали переглядываться и хихикать. Таинственное слово «дихлофос» было знакомо далеко не всем, и многие восприняли это как ругательство.

– Вы в курсе, что так можно отравиться? – классный руководитель открыл все окна, – Мне что, вынюхивать причину запаха?

– Антонина Геннадьевна, – Марина, как всегда, встряла в разговор с преподавателем, – По–моему, так воняло у хрюшек в зоопарке.

Эта реплика вызвала еще более громкие смешки.

– Не говори глупостей, Марина, – Антонина Геннадьевна, внимательно принюхиваясь, не спеша пошла вдоль рядов, – Сейчас же прекратите вести себя неподобающе юным дарованиям! И…Ева!

Фигура учительницы возвышалась надо мной. В тот момент мне показалось, что классная руководительница стала просто огромных размеров, а я, наоборот, превратилась в дюймовочку и вжала голову в плечи, чтобы стать еще меньше и незаметнее. Антонина Геннадьевна наклонилась еще ближе и зашептала:

– Ева, скажи, твоя мама недавно травила тараканов? – при слове «тараканы» преподавательница поморщилась.

– Д–да, – пробормотала я, не понимая, куда клонит эта женщина.

– Что ж, – учитель выпрямилась, – Мне все ясно. Ева, покинь, пожалуйста, класс. А я сейчас свяжусь с твоей матерью. Тебе нужно сменить форму.

Я встала, не совсем осознавая, что произошло и при чем тут тараканы, но просьбу учительницы выполнила и, собрав свои скромные пожитки, направилась к двери, провожаемая гулким шушуканьем одноклассников. На выходе меня настигла фраза, которая преследует мой разум по сей день.

– …А что вы хотели, – громкий ехидный голос Марины не прятался даже за шепотом, – Ева свинарка и живет в свинарнике. Травит тараканов, а мы должны страдать! Мои родители буду разбираться…

С того дня желающие со мной общаться сократились до одного человека – Елизаветы, которая единственная увидела всю нелепость ситуации и сочувственно таскала мне духи из дома, потому что как выяснилось дихлофос оказалось не так просто отстирать, а школьная форма у меня была одна единственная, доставшаяся по наследству от дочери маминой знакомой.

После двух дней бойкота и издевок, я пришла домой и впервые в жизни умоляла маму перевести меня в другую школу. И впервые я увидела на глазах у матери слезы. Будто мои слова ранили ее в самое сердце.

Дальше были разборки с завучем, с классной руководительницей… Мама яростно отстаивала мои интересы и хотела наказать виновных в этом идиотском розыгрыше. А я молчала о своих догадках. Продолжала посещать занятия. Хотелось быть сильной в глазах матери. Хотелось больше никогда не видеть ее слезы.

И меня оставили в том же классе. Я старалась! Правда! Изо всех сил старалась быть сильной. Я исправно посещала все занятия, и даже записывалась на факультативы, стоически воспринимая все шутки и подколки, в надежде, что когда–нибудь одноклассникам все же надоест меня гнобить. И действительно, бывали дни, когда мне жилось спокойно. Например, когда учительница по биологии, которую вся школа на дух не переносила, сломала ногу из–за подножки одного из ребят нашего класса, или когда девчонок поймали за курением на территории школы… В общем, когда находились темы для разговоров поинтереснее, чем издевательства надо мной.