Инцидент. Сборник рассказов - страница 19

Однажды вечером, когда заморосил мелкий противный дождь и лесную прогулку с Волчком пришлось отменить, Олег всё же решился позвонить Ольге. Он знал её хорошо. Раньше все они – и Олег, и Марина, и Ольга, и её муж Антон, с которым они развелись, – тусили в одной компании. Даже вспыхнула между ними однажды страсть, в которую вмешалась Марина и бесцеремонно увела у подруги Олега. Но много воды утекло с тех пор, и общение свелось на нет.

– Да, – трубку взяла Ольга.

– Оль, привет, это Олег. Если ещё помнишь.

– Олежка-а, – радостно протянула Ольга. – Сто лет не слышались. Привет, привет. Как ты там… – она осеклась и замолчала.

– Да уж, – усмехнулся Олег, – давай обойдёмся без любезностей. Думаю, сама всё понимаешь. Я с вопросом к тебе звоню. Давно собирался.

– Угу.

– Марина сейчас у тебя?

– Нет, Олежек. Была, но… Слушай. Я всё боялась, что ты позвонишь, чтобы это спросить. Но ты всё никак не звонил. И я как-то расслабилась. А теперь… Никак сообразить не могу… В общем, нет у меня её.

– Понятно, – сказал Олег. – Я так примерно и представлял. Так что ты не переживай. Всё норм.

– Олежек, бедненький, – было слышно, что Ольга плачет.

– Не надо, Оль. Ну ты чего? Знаешь, сколько таких бедненьких на свете? На всех слёз не хватит. Я же говорю, нормально всё.

– Я не понимаю, – всхлипывая, сказала Ольга, – как она так может сейчас поступать. Только ты уж, пожалуйста, не говори, что я не сдержала своего слова. Обещала ей ни-ни. Но не могу я, Олежек. Марина уже полмесяца как ко мне не заходила. С доктором она со своим. Вот.

– С доктором?

– Да. Он и группу помог ей для тебя выбить. Плакала она, переживала сильно. Боялась, что повесишься ты или сделаешь что-нибудь с собой. И доктор этот как раз подвернулся, мозги ей промыл. И вот… Она уже и место тебе в хосписе присмотрела. Знаешь, как теперь трудно туда попасть? У меня же брат тоже от рака умер. Знаю я изнутри, каково всё это переживать. Потому и не могу молчать. Будто преступление какое совершаю. Прости, Олежек. Ну, зря я, может быть, и сказала. Дура я, сам знаешь. Слабохарактерная.

И Ольга разрыдалась уже по полной, так что стало понятно, что никакого дальнейшего разговора у них не получится. Олег подождал ещё с минуту и нажал пальцем на рычаг телефонного аппарата.

***

Олег видел, как мучается Марина, словно это не он, а она была неизлечимо больна. Один раз она даже не уехала никуда из дома, поговорив перед этим на повышенных тонах с кем-то по телефону. Да чего уж гадать? Не с «кем-то», а наверняка со своим доктором. Ходила кругами вокруг Олега, пока не предложила наконец отправиться в лес на прогулку вместе с ним. Олег понимал, что ею двигал вполне искренний мотив, хотя больше и похожий на жест отчаяния. Он тоже воодушевился, воспылал каким-то благородным порывом и с радостью согласился.

В лесу они всю дорогу молчали. Рассеянно улыбались, собирали по берегу реки землянику. Волчок не отходил от них ни на шаг, понимал, что за молчанием этим таится начало какой-то беды, какого-то поворота и в его жизни тоже. Раз десять Олег открывал рот, чтобы начать разговор с Мариной о докторе. Не затем, чтобы её упрекнуть, а для того, чтобы объяснить, насколько он всё это понимает, и убедить её в том, чтобы она не чувствовала себя виноватой. Они прямо сейчас могли бы расстаться хорошими друзьями, пожелав друг другу удачи. Да, со стороны это, возможно, и выглядело бы каким-то кощунством, но они-то живут внутри своего скомканного мира, им-то всё должно быть понятно. Какая разница, что скажут те, кто снаружи? Ещё не известно, как бы они сами поступили, окажись на их месте. Он хотел уверить её, что не станет вешаться и не пойдёт топиться на пруд. Почему вообще все думают о том, что такое возможно? Человек тем сильнее цепляется за свою жалкую жизнь, чем меньше она оставляет ему шансов на счастье. В критических ситуациях включается некий рептильный мозг, доставшийся людям от далёких-далёких предков, спасавшихся от чудовищ в пещерах. Включается и ставит задачу во что бы то ни стало выжить! Так что пусть она на этот счёт не беспокоится. Обо всём этом он хотел ей сказать – и не мог. Может, и она со своей стороны что-то подобное собиралась ему поведать. Но вечером, когда они, разбитые, ни с чем вернулись из леса, уже никто из них не думал ни о каких словах. Наверное, то была последняя попытка расставить все точки над «и». Но слов не нашлось, как не нашлось в языке тех самых «и», которые нуждались бы в таких точках. И Олег, и Марина как бы окончательно опустошились и поняли для себя каждый что-то своё. Общим в их понимании была только эта вот самая пустота и невозможность что-либо уже изменить. Марина до утра проговорила на кухне по телефону, прерывая монологи своим плачем. Волчок забрался в постель к Олегу и, шурша языком, лизал его в небритую щёку.