Инцидент. Сборник рассказов - страница 3

Вадим уволился из-за этого раньше, чем планировал. Рассобачился с Ольгой Дмитриевной, так что та не преминула накатать на него жалобу в министерство. В таком состоянии Вадим даже побоялся поговорить с Лизой, чтобы проститься. Ушёл по-английски. И Лиза осталась без напарника, сосредоточив все свои силы и знания на бедном старике, Фёдорове Алексее Петровиче. Купила в киоске мягкую пачку «Явы» для Папа́, а от новых напарников вообще отказалась, уверив, что со всем сможет справиться и сама. Главврач снова не возражал, словно подталкивая девушку к тому, чтобы все эти неудобства (безнадёжный старик и одинокие ночные дежурства за столом возле палаты буйных) обернулись в конце концов и её увольнением по собственному желанию.

Но Лиза держалась молодцом. Алексей Петрович оказался очень душевным пожилым человеком. В минуты, когда память его делалась ясной (а это, как правило, происходило перед самым отбоем), он рассказывал ей истории из своей жизни. О том, как колесил по стране с геологическими экспедициями, проводя в тайге и в предгорьях Урала всё долгое время летних сезонов. Не хоженые никем тропы, не виданные никем животные, случаи, граничащие с фантастикой, – истории Алексея Петровича с каждым вечером становились всё необычней. Лиза была благодарным слушателем, лишний раз стараясь не перебивать, задавая вопросы. Ей было и правда интересно, хотя она понимала, что старик, скорее всего, выдумывает половину из своих баек, или накручивает на обычные будни геологоразведчиков сказочные детали. В один из таких вечеров Алексей Петрович поведал Лизе особенно интересную историю.

– Это было в пятьдесят четвёртом году, – начал он. – Мне тогда исполнилось сорок восемь. Это была необычная экспедиция. В Бирму. Теперь это Мьянма. Ты, Лиза, была когда-нибудь в Мьянме или в Таиланде?

– Нет, Алексей Петрович. Не успела пока. Училась. А на стипендию особо ведь не разъездишься.

– Да-да, – согласился Алексей Петрович. – А ты представь, как было в те годы. Война ещё в памяти не улеглась. Сталин только недавно умер. Заграничные командировки в то время разве что присниться могли простым смертным. И вот нас отправляют. Пять человек. Помимо трёх геологов, двое ещё из секретной службы. Молчаливые, суровые. Бог знает, с какой целью их к нам приставили. Тогда в Бирме гражданская война ещё продолжалась, правительство боролось с коммунистической оппозицией. К коммунистам примкнули ещё повстанцы разных сортов, этнические меньшинства. Страну раздирало на части. Опасной та поездка была. К советским геологом относились сдержанно как с той, так и с другой стороны, по крайней мере, нам так говорили. Может быть, просто чтобы мы не дёргались и не отвлекались от своих задач. А задачей была разведка ископаемых нефрита и рубина. Правительство Бирмы тоже в этом заинтересовано было. Ну, и, само собой, разные преступные группировки, связанные с контрабандой. Рисовые поля чередовались часто с опиумными. Все старались нажиться на чём-нибудь, половить рыбки в мутной воде. Как раз в такие края нас и откомандировали. Где-то на юге-востоке – самые что ни на есть джунгли.

Добрались благополучно. В Воронеже морозы стояли, а там – жара плюс тридцать и ливни ни на минуту не затихали. Льёт и льёт. Как из ведра. Дошли мы по карте до назначенного места. Развернули лагерь. Настроили нехитрую аппаратуру. Начали, в общем, работать. Два дня ищем магнезиальные скарны или хоть какие-нибудь признаки присутствия кристаллов – никаких результатов. Нужно смещать лагерь ещё километров на десять к югу. Послали меня на предварительную разведку. Я самым крепким из всех оказался. Другие размякли от непогоды и от смены климата. Не хотели лишний раз задействовать всю бригаду. Пораньше с утра ушёл. Добрался до места. Посмотрел. По косвенным признакам – есть рубин. Уже к вечеру клонилось, когда вернулся обратно в лагерь. Но наших никого уже не нашёл. Палатки стоят рваные. Угли от костра по полянке разбросаны, словно взорвалось что-то. И видно, что паника была. Гильзы стреляные. Трава помятая. Деревца́, что поменьше, поломаны. Первая мысль – какие-нибудь шаны или качины. Либо в плен взяли, либо погоню устроили за успевшими пуститься в бега геологами. Ну что делать? Нужно как-то выбираться. Ночью без костра сидел, дрейфил. Да и надеялся, что кто-нибудь из наших за мной вернётся, если вообще в живых кто-то остался. Но так и просидел, никого не дождавшись. Но ни карт, ни документов я в палатках не обнаружил. Все бумаги пропали. От аппаратуры одни обломки. От продуктов тоже только банка тушёнки осталась. А у меня один лишь планшетик с компасом и кусочек местности, от руки нарисованный, той области, куда я на разведку ходил.