В лабиринте демона. Эпизод восьмой
Индиль открыла глаза. Она лежала на твердом холодном полу, и вокруг было темно. Это была абсолютная тьма, не допускавшая в свои владения ни единого солнечного луча, ни одной капли света. В голове Индиль стоял ужасный звон, из-за которого, как ей казалось, она не слышала даже собственных мыслей. Все ее тело гудело, ноги были по-прежнему ватными и не слушались ее.
Она пыталась успокоиться и привести мысли в порядок, но ей это не удавалось. Напротив, ее вдруг начало трясти изнутри, как при сильной лихорадке, и она сжалась со всей силой, прижала колени к груди и уткнулась в них лицом. Постепенно озноб прошел, и Индиль, лежа на боку и боясь пошевелиться, стала всматриваться в темноту, надеясь, что глаза скоро привыкнут к отсутствию света и начнут различать хоть что-нибудь вокруг, но сколько она ни старалась, тьма только сильнее сгущалась вокруг нее.
Через некоторое время все же стало немного легче. Индиль попробовала встать с пола. Огромного труда ей стоило приподняться и сесть. Она прислонилась спиной к холодной каменной стене и перевела дух. Ее глаза по-прежнему ничего не различали в темноте, и она стала прислушиваться. В какое-то мгновение ей показалось, что рядом кто-то есть. Преодолев страх, Индиль произнесла, едва слышно: «Здесь есть кто-нибудь?» – и не услышала себя. Тогда она повторила вопрос, намного громче, но снова не услышала свой голос. Она захотела подняться на ноги и коснулась ладонями пола. Пол оказался мокрым и липким. Индиль отдернула руки и с силой стала тереть их об обрывки своего изорванного платья, с отвращением представляя липкую жижу, в которую ей угораздило попасть. Она никак не могла понять, что с ней происходит. Она напряженно всматривалась в темноту, и ничего не видела, она произносила слова, и не слышала свой голос, она взывала к Создателю, но избавление не снисходило.
И тогда она подумала, что это, возможно, страшный сон, и просто нужно проснуться, во что бы то ни стало. Она принялась царапать свою руку, не ощущая боли, пока не почувствовала на пальцах кровь. И тут совсем рядом кто-то глубоко вдохнул застоявшийся воздух и с шумом выдохнул его. Индиль подняла голову, и вдруг прямо перед собой увидела два светящихся глаза.
Ужас пробежал маленькими холодными ножками по ее спине, вверх, по шее, и спрятался в ее волосах, заставив вздрогнуть ее всем телом. Она сидела, прижавшись к ледяной стене полуобнаженной спиной, застыв как изваяние, ни в силах пошевелиться и почти что не дыша. «Вот и все», – подумала Индиль и закрыла глаза, ожидая конца. Но ничего не произошло. Вместо этого она услышала низкий тихий рычащий голос. Она снова открыла глаза и стала всматриваться в темноту, пытаясь различить невидимое существо, находившееся напротив нее. Рычание это больше походило на речь, и этот голос, по всей видимости, принадлежал существу более разумному, нежели она сперва предположила. Оно снова тихо прорычало что-то на своем неясном для Индиль наречии.
– Я не понимаю тебя, – прошептала Индиль и снова не услышала себя.
– Ты предпочитаешь иное наречие, я полагаю, – неожиданно ответил ей низкий бархатный голос на эльфийском наречии. – Тебе не стоит бояться меня. Тебе нельзя бояться меня, – и глаза вдруг погасли.
– Кто ты? Ты слышишь меня? – боясь говорить громко, прошептала Индиль и затаила дыхание.
– Да. Я слышу и вижу тебя, – спокойно ответил голос.
