Разумеется, такой роскоши ему позволить никто не мог, потому как тут сам русский «начальник производственного отдела» и с ним вместе «руководитель проекта» лежит, весь истекающий кровью и при этом уже почти бездыханный; а менеджер, видите ли, по-тихому сливается с темы, пытаясь свинтить по ту сторону реальности. Короче, пока еще действующего менеджера быстренько подхватили, встряхнули и втолковали, чтобы он дурака тут не валял, а вызывал доктора, а заодно уборщиков, чтобы те смыли кровь и навели хоть какой-нибудь порядок во всем этом бардаке. Трясущимися руками менеджер набрал какой-то номер и что-то пролепетал в телефон. После чего заверил, что доктор будет с минуты на минуту. Время пошло… Но не доктор… Менеджеру сказали, чтобы он звонил еще раз. Он позвонил еще раз.
В ожидании все маялись, не зная, что еще можно предпринять в этой ситуации: начальник лежал, уткнувшись лицом в матрас, стонал и уже начал со всеми прощаться, периодически прерывая прощание жалобными стонами о коварстве злодейки-судьбы – оно и понятно: прийти к такому жизненному финалу и врагу не пожелаешь; в героическую рану было напихано все, что оказалось под рукой, – тем более что дыра в заднице оказалась какой-то просто черной дырой: сколько туда ни пихали, все поглощалось, и все равно было мало – кровь шла и не останавливалась. Все как могли успокаивали начальника и говорили, что надо потерпеть и что все вот-вот образуется.
– Что у меня?.. там? Идет кровь? – вопрошал он в беспокойстве.
– Лежи, Юльич, – отвечал народ, – скоро доктор приедет.
– Где он? – исходил в страданиях «руководитель». – Что так долго?
– Быстро – это на стакан садиться! – озлился Андрей. – Лежи теперь!
– Мне плохо, – продолжал утробно завывать откуда-то из глубины матраса начальник. – Голова кружится… Я сейчас умру…
Вскоре приехал доктор, которого на входе в отель поджидал Шудипто. Оба при виде открывшейся картины впали в не меньший ступор, что и менеджер. Но профессионализм доктора все же взял верх над первыми впечатлениями; и он, отметая эмоции, приблизился к страдающему телу. Склонившись над поврежденным органом, он внимательно и с неподдельным любопытством стал изучать место происшествия. Через несколько минут повернулся к Шудипто и что-то сказал ему на хинди.
– Он говорит, что он не понимает, что случилось, – перевел Шудипто.
– Объясни ему, что порезался, – ответил Андрей.
Шудипто перевел. Доктор с сомнением покачал головой.
– Чем порезался, спрашивает, – повторил Шудипто.
– Скажи, стеклом.
– Каким стеклом? Тут нет стекла, – не понял транслейтер.
– Уже нет, – ответил Андрей, – какое было, убрали, остальное в заднице!
– Какой заднице? – не понял переводчик.
– В жопе! Шудипто! Скажи доктору, чтобы стекло из задницы вытащил! – в раздражении ответил Андрей.
Слово «жопа» Шудипто знал – всем известно, что, как правило, изучение иностранцами русского языка с самими носителями языка часто начинается именно с этой части великого и могучего. Глаза Шудипто полезли из орбит и из сонно-волооких превратились в шарообразные.
– В жопе?! Зачем?!
– Затем, что он сел на стекло! Шудипто! Переводи доктору! Этот сейчас кровью изойдет! И так уже литра два слил! Потом не откачаем!
Слово «не откачаем» произвело на пострадавшего эффект адреналина, введенного прямо в сердечную мышцу.
– Шудипто! – послышался слабый голос умирающего. – Сволочь! Переводи быстрее доктору!.. Я кровью истекаю…
