Сейчас.
Сейчас.
Должно успеть.
Прошло всего девять минут.
Это не критично. Погано, да. Но не критично. Я же ввел.
– Я ввел – проговорил я, постукивая пальцем по полу – я ввел, все будет окей.
Телефон в кармане джинс запиликал, и его вибрация прошлась по бедру. Я еле вытащил его и едва не выронил из рук. Это Лора – звонила по инсте.
Ну да, у нее же нет моего номера.
Я сбросил ее звонок и положил телефон рядом.
Вновь глянул на время.
Скоро.
Острая боль в шее начала утихать, но пульсация все еще продолжалась, а конечности все еще здорово дергало.
Блям!
Сообщение.
Я вновь взял телефон и зашел в директ.
Лора.
«Что случилось? Где ты? Брайса отвели к директору, и он наплел какую-то бредятину, и у тебя теперь большие проблемы. Лучше тебе вернутся и все объяснить, если он городит херню. Серьезно, Том».
Словно в подтверждение этому я услышал, как на первом этаже трезвонит стационарная труба. Пульсация в шее уже почти ушла, мандраж в пальцах тоже стал убывать. Я глубоко вдохнул и выдохнул.
По мере улучшения паника так же стала теряться где-то в глубине.
Я уже мог нормально соображать.
И последние десять минут стали для меня такими же туманными, словно я под чем-то был. Я примерно помнил, что делал, но очень смутно и уж точно не смог бы расставить это в хронологии.
Телефон перестал звенеть – послышался приглушенный бабушкин голос. Значит, она ответила на звонок. Минута – и голос затих.
Я ожидал, что послышатся шаги на лестнице – она придет, чтобы устроить мне хорошую взбучку, потому что уверен, этот придурок оказался горазд на выдумки и наплел про меня такое, что хватит на три боевика в стиле Стетхема. Но нет – полная тишина.
Я просидел, прислонившись к кровати, пока все симптомы окончательно не ушли. Голова вновь стала ясной, пальцы полностью под моим контролем, все окей. Вздохнув, я закрыл кейс, убрал его обратно под кровать и спустился вниз.
–2-
– Звонили из школы – бесстрастно сообщила мне бабушка, когда я спустился и встал аккурат напротив ее кресла. Вернее, какое-то время она даже делала вид, что не видит меня, но когда я продолжил стоять и в упор смотреть на нее, она все-таки открыла рот – нам надо туда явиться сейчас.
– Вместе?
– Да, вместе – кивнула она и выключила телевизор, за которым праздно сидела, смотря какое-то шоу.
Я ожидал, что посыпятся вопросы. Да это и логично. Если ей позвонили, и даже без приукрашенных версий Брайса просто сообщили, что в портфеле ее новоиспеченного внука был найден шприц и капсула, за которые он распсиховался и убежал – следовало задаться вопросами.
Пусть неуместными и нежеланными, но это логично. Но нет, бабушка не проронила ни слова. Лишь когда она уже оделась, а я сидел и ждал ее на кресле, она крикнула мне:
– Я готова, Тод, пошли.
И на неправильном имени вновь был поставлен ненарочный акцент, говорящий о том, что она опять специально исковеркала его. Она помнила, что меня зовут Том. Всегда помнила. И когда ситуация была из ряда вон, как часом назад, она забывала коверкать и заменять имя. Но когда была достаточно собрана – делала это неизменно.
Зачем – все еще вопрос.
В школе на нас (на меня) смотрели, как на какого-то местного урода или диковинную зверюшку. Теперь уже все без исключения – думаю, бредятина Брайса про мое наркоманство, словно вирус, разошлась в краткие сроки по всей школе. А учитывая, что мой отец был богачом, версия скорее всего подкрепилась тем, что эту зависимость я забрал с собой из прошлой жизни.
