Радостным полугалопом, высоко вскидывая круглые колени, Марина умчалась собирать стройматериалы. Качок Игорь глянул неприязненно, но я быстро «перевел стрелки», указав на болезненно «по-бабски» наклоняющегося за дровами-веточками Федора.
– Считаешь этих щепочек для костра хватит?
– Гы-гы-гы, – с олимпийским задором захохотал Игорь, характерными приемами поочередно напряг бицепс, трицепс и косые мышцы спины, еще раз «гыгыкнул» и широким наметом отправился ломать островной сухостой. Нравятся спортсмены: знают мало, но знают твердо; их знания – это сила и задор. Все чаще склоняюсь к мысли, что для счастья, как раз мысли и не нужны.
Ирина ревниво дулась, но букет из листьев папоротника и ласковое поглаживание загорелого плечика вернули искорку в глаза и улыбку на губы. Грациозно оттопыривая безупречно круглую попку, девушка принялась тщательно подметать размеченную площадку.
Поэта Артура попросил отрезать стропы от парашюта, «тщательно выдерживая размер», и остановился перед Лорой. Девочка сменила стринги и майку на купальник из веревочек и стала еще острее: нос, подбородок, ушки, как у вампира; стрелки бровей над прикрытыми глазами; и чесала-резала, встряхивая острой челкой, правду-матку как по-писанному; доказывая необходимость общественно-полезного эффективного производительного труда:
– …сделать и уйти или не делать и гордиться своей принципиальностью. Все поводы не работать хороши, если гордиться хочешь больше, чем работать, – открыла глаза и удивилась отсутствию слушателей, заморгала длинными ресничками. – Все работают, а я волную пространство убедительными аргументами и неопровержимыми доводами.
– Лора, – придвинулся интимно и пощекотал двумя пальцами под правым ребрышком, аккурат напротив печени. – А слабо порезать остреньким язычком пару-тройку парашютов на простыни и одеяла?
– Не слабо, а запросто, – на излете запальчивости воскликнула критикесса и улыбнулась примирительно. – Одеяла одноместные?
– Лучше, двух…, – я слегка задержал ладонь около нижнего ребрышка и чуть придавил. – На перспективу.
– Не подведу, – по-пионерски восторженно выдохнула Лора.
С Артуром согнули и связали вершинки стоящих по кругу молодых пальм. Подсаживая поэта на дерево, напомнил об «истоках и корнях», и парень едва не сверзился обратно, поминутно разражаясь смехом, а под конец работы выдал красивый, на мой неприхотливый взгляд, афоризм: «До открытия Дарвина люди не знали, что произошли от обезьяны, и приходилось равняться на Богов». Накрыли пальмы куполами трех парашютов, и получился разноцветный яркий шатер-храм, для отдыха «богов».
Из принесенных спортсменами жердей выложили полати и прикрыли пальмовыми листьями, – не пух и перья, но и не голая земля. Со стороны кухни потягивало вкусным дымком, благо, недостатка в дровах не было: качок Игорь волоком перетащил к лагерю несколько сухих деревьев.
Солнце коснулось кромки моря, и «помощница завхоза» Изольда позвала ужинать. Кокосово-молочный суп-лапша в котелке-казанке от тети Вали и запеченный в углях краб от Степан Сергеича. Вместо чашек-кружек половинки кокосовой скорлупы. Ложки Степан Сергеевич пообещал сделать завтра.
Дачник все более радовал. Светлое пятно в нашей разношерстной команде. Мимоходом поделился:
– С юности частый сон, как мечта. Белый город на берегу голубой океанской бухты. Раньше подразумевался Петропавловск-Камчатский через всю холодную Сибирь, теперь склоняюсь к Рио-де-Жанейро по теплым морям-океанам. Меняются с возрастом мечты.
