Не так страшно убивать мерзопакостного индивидуума. Гораздо труднее было бы поднять руку на молодого и красивого. Парадокс. В этом смысле им повезло.
– Нет, – наконец—то ответил ему Василий, – Он ещё не умер, так, в глубоком обмороке пока.
– Так может быть и не надо его убивать? – проявив жалость, проговорил Сергей.– Ты ведь теперь и так сможешь снять с него цифровую матрицу?
– Конечно, можно и не убивать. А ты знаешь, кого он убил последним? Молодого лаборанта, из диагностического корпуса. И я его знал, между прочим. Хороший был парнишка. Как он классно играл в настольный теннис – закачаешься. Как он мастерски подавал в волеболе…
– Всё, не могу, давай бластер, я сейчас его сам, своими руками…
– Не надо. Он уже скончался. Если чуть больше придержать на солнечном… Всё.
Василий и Сергей стояли над первым убитым ими пиратом и глубоко прерывисто дышали. Они перешли опасную черту, за которой не было возврата к безобидному детству. И ничего кроме горечи не чувствовали. Сейчас им показалось, что они поняли смысл не только своей жизни, но и жизни во вселенной – жизнь, это просто череда смены состояний – рождение, жизнь, смерть, снова рождение. И ничего более. Только череда перемен. Сухая проза бытия. Начало и конец цепочки изменений. И небольшая сладкая пилюля – эмоционально раскрашенная во все цвета радуги – чувства и ощущения. Всего лишь короткий миг— называемый Жизнью…
Первым пришел в себя Сергей. Он быстро подкатил модуль и вынес на руках первого пациента, благо сила тяжести на планете была в два раза меньше земной. Васька быстро проник в него. Саблин открыл глаза и неожиданно произнес:
– Ну, как на мне сидит костюмчик?
– Да ладно, тебе, – усмехнулся в ответ Сергей. – Еще только начало, не хвались раньше времени.
– Ну, тогда подержи его чуточку, и – тут же Василий, вынырнув из Саблина, занырнул внутрь в убитого ими пирата.
Сережку аж передернуло от зрелища, когда убитый пират неожиданно отделился от себя и обволок больного, которого он поддерживал.
– Ну вот, и все в порядке, – произнес Василий, и Саблин снова открыл глаза.
Вернее, не именно он, а вся эта мешанина из двух инфоклонов и настоящего человека. Эдакий симбоинфотоз. Томатный. Так сходу окрестил всё это Сергей. Правда потом, он так и не смог объяснить, почему назвал это именно так. Назвал и баста.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
