Алиса открыла дверь в дом, оставленную незапертой, и посмотрела на прижавшегося к стене бета, таращившегося пустыми глазами.
– Войди, – коротко бросила она.
Бет сжался ещё больше, настороженно смотря исподлобья.
– Ну! – рявкнула Алиса.
Восток уже алел, и встречать на улице рассвет и поднимающихся на работу соседей в нынешнем положении ей не хотелось. А бет всё задерживался, боясь открытого портала в дом, в уют и чужое личное пространство. Зашипев что-то нечленораздельное, Алиса схватила существо, смердящее помойкой и казавшееся более всего похожее на запаршивевшую обезьяну, и втолкала в дверной проём. Бет особо и не сопротивлялся, только зажимался и пытался уберечь кровоточащие плечо и хребет.
Алиса захлопнула дверь, накинула крючок и удовлетворённо вздохнула – «дома!».
– На кухню, – хмуро приказала она бету и тот покорно поплёлся в указанном направлении.
«Интересно, там окно открыто? – с надеждой подумала Алиса, – Хоть бы сбежать догадался что ли…». А сама направилась в комнату – переодеться.
Когда она вышла на кухню – в чёрном спортивном костюме, несмотря на облегание, неплохо скрывающим, как всегда, притянутые к телу, клинки, – бет сидел в центре кухни, сжавший в комок и, казалось, боялся прикоснуться к чему-либо и случайно осквернить. Алиса вздохнула – окно оказалось открытым.
«Ну, не дурак ли?», – с досадой подумала она и показала на короткую ванну рядом с плитой:
– Снимай всё и залезай туда.
Простейшие команды он понимал хорошо, а стеснений уже не оставалось – подрагивающими руками стал расстёгивать пуговицы. Алиса нахмурилась, постукивая когтём по столешнице и, не поднимая глаз, бет заторопился. Вскоре он сидел перед ней обнажённым, лишь на шее болталась верёвочка с большим круглым медальоном. Потемневшее от грязи, пота и внутреннего гниения тощее тело, помеченное чёрными синяками бывших избиений, в язвах и незаживающих ссадинах, дурно смердящее и паршиво выглядящее.
Сморщив нос, Алиса прошла вокруг, оглядывая и ощущая настороженный чёрный взгляд, следящий за каждым её движением исподлобья. Ей хотелось саму себя одёрнуть и напомнить, как и откуда берутся такие твари, как эта, но всё стоял перед глазами последний взгляд матери.
– Туда, – махнула Алиса рукой и негаданный гость, горбатясь в ожидании удара в спину, полез в ванну.
Старая, с отбитой эмалью, она была прохладной, и бет сжался в комок, заметно задрожав, и обхватил себя руками.
– Всё лишь начинается, – хищно усмехнулась Алиса.
Бет промолчал, сжавшись ещё больше. Не обращая внимания, Алиса открыла краны. Вода в дом поступала из небольшой скважины пробуренной хозяевами тут же, во дворе, и оттого зимой и летом была одинаково ледяной. Душ загудел, ударили струи и бет с тихим всхлипом подался назад.
– Сидеть! – прикрикнула Алиса и, поморщившись, осознавая, что сам он не помоется, а так и будет сидеть, зажимаясь и с ужасом глядя на льющуюся воду, взялась за дело сама.
Отмывать его до идеальной чистоты она не собиралась, да и наверняка это было невозможно, но хотя бы немного снять ужасный запах нечистот считала необходимым, потому поливала ледяной водой мгновенно расцветающую краснотой кожу и тщательно натирала намыленной тряпкой. Бет, как ни странно, молчал, только стискивал зубы и дрожал от холода всё заметнее.
