Она долго стояла под душем. Тщательно намыливалась, ждала, что вода освежит. Растворит ее трудности и смоет в отверстие ванны. Легче не стало.
Вытираясь, она смотрела на свое отражение в маленьком зеркале с трещиной посередине. Трещина разделяла ее лицо пополам. Одна половина освещалась. Другая была в тени. «Я бы хотела быть доброй и всех любить, но не получается», – думала Лиза.
На кухонном столе стояли банка растворимого кофе, полная сахарница и лежал закрытый лэптоп. Кофе она выпила. Покурила. К ноутбуку не потянулась. Девушка помнила, когда скандалы с матерью становились невыносимыми и мозг взрывался, она бралась за половую тряпку и натирала квартиру до блеска. Руками. Сейчас ее мозг кипел.
К вечеру квартира изменилась до неузнаваемости. Даже входные двери с наружной стороны приобрели вполне приличный вид.
Лиза сидела за столом. Прихлебывала кофе. Больше в доме ничего не было. По лэптопу перемещались объявления о работе. Лиза не знала, куда себя применить. Она не собиралась посвятить себя месячной зарплате в двенадцать тысяч рублей. За пятнадцать тысяч нужен был опыт работы не менее трех лет. Это не зависело от того, чем собираешься заниматься: быть продавцом в магазине, кассиром в банке или помощницей адвоката. Все зарабатывали одинаково, несмотря на образование.
Она не заметила, как перешла на чтение статей о суррогатном материнстве. Оказалось, что этим занимаются уважаемые медцентры и агентства. Предлагают неплохое вознаграждение. Но все же меньше, чем предлагала Марина. Интересно, почему?
Лиза нашла ее карточку в кармашке рюкзака. Набрала в поисковике интернета телефон. Выпавшие на экране страницы не дали результата.
Раздался звук поворота ключа. Лиза видела из кухни, как вошел Борис. Он держал сверток под мышкой. Белый полиэтиленовый пакет. На согнутой руке у него были две большие коробки с пиццей. Она встала, закрыла ноутбук и подошла к нему, улыбаясь.
– Хм… Н-не думал, что ты сумеешь прибраться в комнате. – Борис отдал большие коробки. – Осторожно, не разроняй.
Лиза поправила его:
– Не в комнате, мой дорогой друг, а в квартире. Посмотри, какая чистота. – Она развела руками.
Борис разулся, поправил очки и прошел на кухню. Он разглядывал преобразившуюся обстановку с нескрываемым удовольствием.
– Теперь поживу в чистоте. А у меня для тебя подарок. – Он протянул Лизе белый сверток. – Держи.
Девушка развернула пакет. Там лежали тапки. Серые, матерчатые. На сантиметровой резиновой подошве. Совершенно обычные.
– Они, когда сложены вдвое, похожи на крысу, – оценила Лиза. – Но все равно спасибо. Теперь, кстати, по полу можно и босиком ходить.
Девушка поцеловала Бориса в щеку.
Борис кивнул:
– Давай есть пиццу. Она еще горячая.
Лиза открыла коробки, пока Борис ходил в ванную комнату.
– А зачем ты сам-то ее тащил? Пиццу. Курьеров отменили, что ли? – крикнула ему девушка.
Борис, вытирая руки полотенцем, вернулся на кухню.
– Курьеров? А чем я хуже курьера?
Она налила ему кофе в кружку. Положила сахар. Помешала. Борис наблюдал за этим молча, потом сказал:
– Я не ем сахар. Я его специально купил для тебя, в тот день, когда ты звонила.
Лиза подвинула чашку к себе ближе и молча налила вторую.
– А теперь?
– Ты все-таки решила уйти в академ? – Он отхлебнул тихо из чашки и поморщился – Горячий.
Лиза подняла глаза к потолку, откусила пиццу и стала яростно ее разжевывать.
– Я не могу больше терпеть, Боря. Меня достала такая жизнь. – Она глотала куски, разговаривала с набитым ртом, яростно жестикулировала. – Что тебе рассказывать? Ты сам все знаешь. Тысячу раз рассказывала.
