– Какое золото? За измену же, знамо дело. Слыхал, тут прошлый год не протолкнуться было от нелюди, всю академью наводнили…
– Да какая измена? Дочку анператорскую снасильничали поди. Говорят, поступила тайно в академью год назад.
– Что, все тридцать?!
– А ты думал! Это ж маги, сам знаешь, им только оргий подавай…
– Ой злодеи…
– Ничего! Инквизиция их живо в бараний рог…
Молва бежала быстрее нас, и когда мы подошли к серому и мрачному кубу инквизиторской твердыни, на непривычно обезлюдевшей площади меня уже встречал непосредственный начальник.
– Ширяев, ты обалдел?! – налетел коршуном Амнис, обогнув по дуге замершую колонну. – Я тебе что говорил делать?! Следить, выявлять и пресекать! А не арестовывать всю верхушку академии и тащить через весь город, как каких-то каторжан!
– Да не арестованные они, – поморщился я от акустического удара сорвавшегося на крик инквизитора, – им просто надо пару недель посидеть у нас под антимагическим полем.
Замолчав, Амнис несколько секунд переваривал сказанное мной, после чего оглядел недовольные и уставшие лица магистров и спросил:
– А они в курсе?
Я кивнул.
– Да.
– И архимаг?
Я снова кивнул.
Замначальника потрогал собственный лоб, помассировал виски, поковырялся в ухе, затем посмотрел сначала на брусчатку под ногами, потом на небо, после чего констатировал:
– Тут одно из двух: или мне пора лечиться, или тебе.
– Да ни то и ни другое. Давайте объясню.
И я поведал ему события прошлой ночи и сегодняшнего утра.
Где-то в городе, в резиденции одного знатного рода
– Слышал, что инквизиция арестовала кучу магистров с архимагом в придачу?
– Слышал.
– Думаешь, узнали про нас?
– Не знаю. Если б узнали, арестовали бы только пятерых, а там тридцать. Но мера беспрецедентная. Так что очень может быть…
– Возможно, не знают, кто точно, поэтому и загребли всех, до кого дотянулись.
– Возможно… Как думаешь, сколько у нас времени?
– Немного. Разошли всем нашим, чтобы убирались из империи, старый пес нам подобного не простит.
– Если узнает…
– Не «если», а «когда». У нас сутки, не больше.
– Понял тебя.
– Но… но… но вы же инквизитор! Вы же принимали обет безбрачия?!
Я смотрел на девушку, растерянно прижимающую к губам ладонь после моего, такого неожиданного даже для меня самого поцелуя, и чувствовал, как изнутри волнами начинает накатывать легкая паника.
Какой еще обет безбрачия?!
* * *
Все началось с того, что буквально на следующий после памятного препровождения магистров в тюрьму инквизиции день на меня прямо во время прогулки по пустому парку академии разъяренной фурией накинулась неожиданно возникшая будто из ниоткуда Ниике-хатун.
Несмотря на ясно читаемые в выражении лица не самые добрые намерения, я все-таки залюбовался на секунду летящей походкой девушки, на всех парах несущейся ко мне. Причем «летящей» – отнюдь не красивый эпитет, поскольку каждый грациозный шаг приближал ее ко мне метров на пять сразу.
– Ты… ты напал на моего дядю! Хотел его убить! Как ты мог?! Там же были женщины!
Она налетела на меня, останавливаясь буквально вплотную, а следующая за ней волна спрессованного воздуха чуть было не сбила с ног, благо я успел чуть присесть на напружиненных ногах, рефлекторно наклонившись вперед. Отшагнул, но девушка грозно двинулась следом, подкрепляя свои слова все больше усиливающимся давлением ветра и заставляя меня отступать назад.
Шаг за шагом я пятился спиной, а она все так же шла на меня, худенькая, на целую голову ниже, взъерошенная словно рассерженный воробей, и даже не думала останавливаться.
