Не должно быть всё так, что происходит? Головная боль не позволяла сосредоточиться на попытках анализировать повреждённые матрицы судьбы.
Зашёл в ванну. В зеркале отображался седой мужчина с глубокими морщинами и тёмными кругами под глазами. Только сейчас Пётр осмотрел своё тело с пониманием: за время его сна изменения произошли непоправимые. Мелкая сетка морщин покрывала всё тело, дряблые руки в области трицепса болтались провисшей кожей, местами проявились возрастные пигментные пятна. Кожа с оттенком серости и тусклые белки глаз. Да, ему за пятьдесят, но ещё вчера вечером мужчина принимал душ и его внешний вид был не как у потрёпанного мешка на рыночном складе. Всё это напоминало дурной сон. Апостол понятия не имел, как вырваться из лап этого кошмара. Зажмурил глаза, открыл: картинка не изменилась, ущипнул себя за запястья, болевое ощущение рефлекторно отозвалось сигналом в теле, усилив головную боль. Встал под душ, включил воду, на него с клубом пара вырвалась горячая вода. Покрутил вентиль холодной воды ‒ бесполезно. Открыл технический шкаф, в попытке проверить. Всё в порядке. Выдернул из гардеробной свитер и джинсы, натянул кроссовки.
На улице, на капоте припаркованного автомобиля Петра Сергеевича, расхаживал, клацая когтями по глянцу, чёрный ворон. Мужчина подошёл ближе, махнул рукой, с громким матом ‒ ворон не реагировал. Птица упрямо со скрипом царапала мощными лапами капот. Апостол подошёл ближе: «Пшёл отсюда, мразь!» Ворон, громко каркнув, подлетел к лицу Петра, едва не зацепив когтистыми лапами глаза, махнул крылом по виску и улетел прочь. Машина с визгом резины по асфальту сорвалась с места.
Ворон, пролетев двести метров, приземлился на плечо стоявшего под деревом мужчины. Егеря порадовала последовательность событий, которую он созерцал с момента выхода Апостола из подъезда. Посмотрев на птицу, важно восседавшую на левом плече, протянул кусок вяленой говядины своему питомцу.
– Вот такая вот история, Гарик! Кащей, без Елены прекрасной, рассыплется гораздо быстрей.
Птица перемалывала клювом полученное угощение, закатывая от удовольствия глаза цвета дёгтя.
Апостол гнал на высокой скорости, нервно обгоняя попутные машины. Заехал в отделение банка, пополнил счет, перезагрузил телефон. Посыпались оповещения о пропущенных вызовах. Головная боль стягивала в тиски и сковывала каждое движение. В аптеке молодая фармацевт с сочувствием посмотрела на Петра.
– Вам давление необходимо измерить, возраст всё-таки, ― протягивая упаковку нурофена, попыталась проявить заботу о покупателе.
– Не нужно! ― резко отозвался Апостол, осознав, что девушка не испытала ни капли заинтересованности им, как мужчиной. Он не поймал дуновение флирта или попыток заигрываний.
Неужели это всё? Но почему так резко? В машине принял таблетку. После того, как головная боль отступила, наклонился корпусом вперёд, облокотившись на руль грудной клеткой. Он думал. Пытался соединить воедино события, предшествующие такому грубому откату. Его словно откачали под ноль. Всё то, что мужчина собирал и копил все эти годы, как своё энергетическое состояние, он утратил в это утро. Вспоминая предыдущий вечер, зацепился за фразу Елены, «одиночество, жрущее кости». Вот сука! Проявилась всё-таки. Не удивительно, что не позвонила и не написала.
Если бы мужчины, когда-нибудь в своей жизни, после расставания с женщиной, задумались о том, какова сила женской любви… Она окрыляет и дарит возможности, развитие, тепло и уют, укрывает любимого от печалей и горестей.
