Папа одобрил выбор дочери. Так в их доме постепенно рассыпаться начали не только пиксели в сознании Анны, но и пошатнулась важная часть фундаментальных основ нереализованных маминых желаний стать балериной и жить с графом, или что она ещё там мечтала в детстве? Дочь неизбежно отдалялась от семьи, обретая новых друзей среди ребят с секции по борьбе. На фортепиано она продолжила играть, взяв с папы обещание, что он никогда не расскажет об этом маме, чтобы та не повела её за руку в консерваторию или не кричала всем знакомым, что девочка гениальна, и обязательно надо послушать, как она музицирует. Старательно сложенный свёрток с вилкой и ножом в белой накрахмаленной салфетке остался в прошлом. Анюте нравилось собираться с ребятами после тренировки и отправляться в ближайшую пиццерию. Девочка стала приходить домой поздно, под шипение матери о том, что она «шлюха» и позорит их с отцом, делала уроки и ложилась спать.
Вопреки всем прогнозам мамы о том, что Анна скатится в школе и не сможет сдать выпускные экзамены, успеваемость девушки была выше средней. Наступил последний год обучения в школе. Отец заблаговременно договорился со знакомым, о том, что дочь поступит в местный университет на факультет журналистики.
В тот день родителей не было дома, раздался звонок, Анна подошла к воротам: услышав знакомый голос друга отца, отомкнула. Выпивший мужчина прошёл во двор.
– Папа дома? ― потрепав за щёку девушку, уверенно шагал в сторону дома.
– Нет, ― ответила Анна.
– А мама?
– Тоже дома нет, позже будет.
– Я подожду, угости чаем, ― мужчина, опираясь локтём о дверной проём, снимал неуклюже ботинки.
Прошел на кухню, по-хозяйски сел за стол. Анна поставила чайник, насыпала заварку в фарфоровый заварник, достала коробку конфет. Поставила перед мужчиной чашку с блюдцем.
– Ань, а ты чего негостеприимная такая? ― рассматривая девушку, мужчина закинул ногу на ногу.
– Почему не гостеприимная? ― удивлённо ответила девушка.
– Не улыбаешься, перестала выходить к гостям, когда мы приходим.
– А, так учусь много, сосредоточенная, экзамены у нас.
– Экзамены ‒ хорошо. Ну иди, сядь ко мне на коленочки, расскажешь, ― мужчина похлопал по своим бёдрам, словно пытаясь подозвать невидимую собаку. ― Иди же, не бойся.
– Дядя Карен, я так-то уже взрослая, чтобы на коленках у мужчины сидеть.
– Это на что ты намекаешь? ― мужчина разозлился. ― Что это у тебя в голове твоей? Сядь, сказал, иди, а то расскажу родителям, что ты меня соблазнить пыталась.
Анна, поправив халат, села на колени к мужчине, понимая, что не стоит усугублять агрессию.
– Молодец, а теперь поцелуй меня в щёку! ― навстречу девушке вырвался смрадный запах алкоголя изо рта визитёра.
Поцеловала в щёку, пытаясь завершить нелепую ситуацию.
– Чай заварился уже! ― Аня встала, взяла заварник.
– Налей и садись обратно. Целуй ещё! Друзья папы ‒ это тебе не мальчишки твои из подворотни. Зла тебе не желают. Запомни. Поцелуй нежно, я знаю, ты умеешь.
Анна встала:
– Ещё слово, и я позвоню отцу и всё расскажу.
– Как ты думаешь, кому он поверит мне ‒ другу, или тебе, маленькой фантазёрке? ― мужчина отхлебнул из чашки чай, поставил на блюдце со звоном. ― Я поеду, передай папе, что приезжал, а с тобой разговор не окончен. Я найду возможность тебя воспитать правильно, чтобы уважение было.
Аня не могла долго понять, что произошло, решив, что мужчина просто выпивший, это его поведение не связано с личной заинтересованностью, не стала рассказывать родителям.
