Сорока выпустила из клюва большой кусок скона [3]и защебетала, как птенец.
– Ты что же, никак летала в пекарню? А камнями они в тебя не бросалися? – Спица спешно отложил в сторону шпильку и стал внимательно осматривать крылья вороны, нет ли увечий, потом пересчитал пальцы на лапках. Сорока курлыкнула в ответ на заботу, и Спица, внезапно почувствовавший страшный голод, потянулся за сконом. – Спасибо, ну.
Странно, булочка все еще хранила тепло, как только что из печи. Однако для верности Спица все же сначала проверил, нет ли на ней зеленых островков плесени. Потом откусил с краю. Хрустящая золотистая корочка треснула под его зубами, и только тогда он осознал, что за чудесное лакомство ему досталась.
Какая воздушная мягкость! Скон был сладким и ароматным, таких Спица не пробовал никогда прежде.
Доев, он взглянул Сороке прямо в глаза.
– Где ты его раздобыла, а?
Это явно не было творением рук подлецов из пекарни.
Сорока широко раскинула крылья и обдала его волной теплого воздуха.
Не дожидаясь ответа, Спица сдул крошки с металлических осколков.
– Вот ты как думаешь, что тута написано, Сорока? – спросил он и почувствовал, как глубоко в животе все задрожало и затряслось от волнения. – Вдруг про то, как найти королевское золото? Или как сделать колдунское зелье?
Сорока каркнула.
– А может быть, тута говорится, что ты лучшая ворона во всем городе? – Он ласково прижал крылья Сороки к ее бочкам и взял птицу в ладони. – Я маму попрошу, она-то прочитает. – Он почувствовал, что Сорока хочет улететь. – Но не сейчас, да? – Нужно было сделать что-то особенное для маминого прилавка на рынке. Разве он мог забыть цвет ее голоса, когда домовладелец стучал к ним в дверь? – У меня, знаешь, есть одна идея. Подсвечник с цифрами тысяча восемьсот шестьдесят четыре. Как тебе, а?
Спица выпустил из рук ворону и обратился к разложенным справа от него незаконченным рождественским украшениям. Всевозможные речные находки теперь были искусно склеены, спаяны и сшиты друг с другом, превратившись в изящные и в то же время крепкие причудливые вещицы. Он собрал их и развесил на себе – по несколько игрушек на каждый палец, уподобившись праздничному дереву, постоял так немного, а потом сложил все в пустующий деревянный ящик.
– Еще б сюды стеклянную бусинку да медную закорючку, ну да ладно, можно оставить до следующего-то года. – Он вытащил из-за верстака металлический поднос и положил сверху на деревянный ящик, как крышку. Потом перенес на него осколки горячего сокровища в надежде, что тепло разойдется по металлу, а вслед за ним согреются и его пальцы.
– Вот, – сказал он, вынимая серебряную жучью коробочку из кармана своего заплечного мешка. Внутри лежали восемь сонных жуков, пойманных Сорокой сегодня. Он достал одного из них и остановился, наблюдая, как тот расправляет лапки. А потом поцеловал его, попросил прощения и оторвал крылышки. – Угощайся, Сорока. Тока крылушки, чур, мои.
Пока птица наслаждалась завтраком, мальчик готовился к работе. По своему старинному, им самим заведенному обычаю Спица потянул за веревочку на шее, пока в просвете воротника не показался висевший на ней гладкий овальный камешек. Мальчик зажал его между пальцами и заглянул в дырочку в центре. Он невероятно дорожил этим камнем, потому что это была одна из первых совместных находок его и Па. Редкий куриный бог, как называл его Па.
