— И не смей врать, что любила. Ты бы не стала с ним спать, если не испытывала к нему чувств, уж в этом я уверен, — словно прочел её мысли он. — Просто ответь на вопрос. Хватит лжи, её итак достаточно.
Последние слова прозвучали устало. Похоже, не одна она изводила себя эти дни.
— Лёш, я сильно перед тобой виновата, — Лариса тщательно контролировала свой голос, который так и норовил сорваться. — Но прошу, помни, что несмотря на то, как начинались наши отношения, сейчас я тебя очень сильно люблю и не представляю жизни без тебя…
— Давай без патетики, — мужская рука рубанула воздух.
Он не верил… Это больно.
— Я действительно тебя люблю, Лёш, — продолжила она, — хотя после всего, что я тебе расскажу, ты можешь мне и не поверить.
— Я уже не верю, — буркнул Богатиков и отвернулся, отчего у Лары комок в горле образовался. Дыхание спёрло. Каким образом ей удалось сдержать готовые пролиться слезы, Новикова и сама не знала. Наверное, помогла мысль, что в данной ситуации слезами делу уж точно не поможешь.
— Ты стал моим способом избавиться от одержимости Андреем, — с трудом выдавила она из себя слова.
Повисла тишина. Леша не повернулся, но буквально чувствовала, как от него исходят волны злости и боли. Ну вот, она это сказала. Только легче не стало, потому что Лара не знала, как помочь Лёшке справиться с полученной информацией.
— Я долгое время любила Андрея, — Новикова заставила себя продолжить, — вернее, думала, что любила. Мои чувства походили на одержимость. С четырнадцати лет эта болезненная влюблённость отравляла мне жизнь. Тогда он мне казался благородным и красивым принцем из сказки, но для него я была лишь сестрой.
— Мы уже поняли, что сестрой он тебя не считает, — жёсткий комментарий заставил сомневаться в решении рассказать правду. Кому она нужна, если причиняет почти физическую боль любимому человеку? Только Лара уже сказала «А», нужно теперь произнести «Б». Главное, чтобы дослушал…
— И тем не менее, он не обращал на меня внимания, встречался с другими, а я мучилась от ревности, при этом не могла впустить в свою жизнь другого парня, потому что все они проигрывали в сравнении с ним, — оголение своих чувств не являлось её любимым делом, поэтому она то и дело останавливалась и создавала затяжные паузы между фразами.
— Тогда почему впустила в свою жизнь меня? — не выдержал Алексей. — Я уже понял, что он весь такой прекрасный и идеальный, практически Бог. Тогда зачем я тебе сдался? Продолжила бы тихо лелеять свою любовь к нему или начала за него бороться, а не прятаться по углам, как глупая девчонка. Зачем тебе понадобился я?
Справедливые слова жалили не хуже ядовитых ос. Лариса зажмурилась, пытаясь абстрагироваться и не дать эмоциям взять верх. Хоть кто-то в данной ситуации должен был сохранять спокойствие и благоразумие.
— А ты ещё не понял? — несмотря на попытки сохранить спокойствие, она говорила слишком горячо, но искренне. — Ты единственный, кто оказался лучше него. Понятно?! Ты в тысячу раз лучше него. Я — дура, потому что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это. Но именно поэтому я впустила тебя в свою жизнь. Ты идеален для меня! Даже этот чёртов перфикционизм в тебе вызывает уважение, а не раздражение. Не знаю, может свыше тебя мне послали для спасения от самой себя, либо родители присматривают. Но благодаря тебе я стала лучше и окончательно избавилась от навязчивых чувств к Андрею!
