Джано и водила засмеялись в голос. А я окончательно расслабился и заснул.
Проснулся от того, что кто-то гладил меня по коленке. Это был мой спутник, но я всё равно попросил его так больше не делать. А то после услышанных историй подобные прикосновения, мягко говоря, настораживали. Мы остановились, потому что пацанчикам нужно было сворачивать с трассы, а наш путь лежал дальше на север.
– Ты это – не спи у чужих людей-то в машине, а то не дай бог… – оставил мне наставление наш водитель, когда я сонный выбрался из салона.
– Удачи вам на дороге, парни! Сильно не гоняйте, – помахал им Джано.
На улице была уже ночь, звезды рассыпались по небу, словно алмазная пыль. Следующую машину удалось поймать нескоро, и это был прекрасный момент, чтобы поговорить.
– Так куда мы едем, Джано? Сориентируй меня, а то вдруг конечная точка – Питер или Архангельск.
– Завтра будем на месте, не переживай. Есть на Земле особые уголки, в которых духи появляются чаще и охотнее. Там молодому шаману легче с ними повстречаться.
– Надеюсь, это не в Москве, – сказал я, глядя на щит, который сообщал, сколько километров осталось до столицы.
– Нет, ближе. Под Богучаром село есть – туда наш путь и лежит.
– На деревню к бабушке?
– Истинно так. Я никогда не вру, даже случайным попутчикам.
Через полчаса нас подобрала фура. Кабина была такая же прокуренная, как и в предыдущем транспорте, но из динамиков играл старый добрый шансон. Я впервые по-настоящему заценил эту музыку. В дороге, уставшему и сонному, под гул грузовика эти грустные истории про воров зашли мне в душу, как к себе домой. Может, поэтому их так любят дальнобойщики?
***
Разглядывая указатель «Травкино», я подумал, что мы действительно забрались очень глубоко в Россию. Но даже это место было недостаточно глухим для Джано. Он повел меня ещё дальше от цивилизации – через овраг, в небольшой перелесок. Там мы нашли залитую солнцем ветхую избушку.
– Мы пришли, – улыбнулся мой спутник. – Просто вдохни здешний воздух! Сразу понятно, что духи частенько посещают это место.
Я вдохнул, но ничего, кроме разнотравья, не почуял. Хотя, памятуя того страшного черного волка, я напрягся – мало ли, какие они эти духи, которых мне предстоит увидеть.
Джано постучался в дверь домика, но изнутри никто не отозвался. Тогда мой спутник встал прямо напротив входа, поклонился и, не поднимая головы, обратился вроде как к хозяевам.
– Мир этому дому. Молю о краюхе хлеба да стакане воды. Молю о теплом ночлеге да защите от ненастья. Пусти меня, бабуля. Обязуюсь отплатить тебе добром за добро.
– А ты не вор? – раздался вдруг старушечий голос из избушки.
– Да самый натуральный вор. Уже краду твоё время, хозяйка.
– А ты не убийца?
– Убийца страшный. Столько своего времени убил, чтобы добраться сюда!
– Так пошто мне тебя пущать?
– А сама не видишь? Дом твой на моём пути!
Что за бред я тогда услышал? Может, это было секретное шпионское приветствие? «Страус, страус, я енот. Как слышно?» Это показалось единственным логичным объяснением.
Дверь отворилась, и Джано бодро вошел внутрь. Там он начал обнимать хозяйку избушки – низенькую бабушку. Оба так весело смеялись и целовали друг друга, будто только что узнали об окончании войны.
– Прокофья, старая ты карга! Надо же, жива ещё и даже, вроде, повыше стала!
– Джано, негодник! Ты мне десять лет назад то же самое говорил!
– А я все гадаю, когда тебе надоест на этом свете ошиваться, да ты свалишь на ту сторону.
