Офицер ласково улыбнулся малышкам, стоящим перед ним, и вновь внимательно посмотрел на темноволосую девочку в голубом шелковом платье, которая была чуть выше сестры и имела невозможно яркие большие синие глаза.
– Ваши пирожные? – опешила на миг Машенька.
– Вы правда хотите отдать их нам? – промямлила Лиза, и ее глаза загорелись.
– Вот, возьмите, – по-доброму улыбнувшись, сказал военный, протягивая коробку темноволосой девчушке. Еще в лавке кондитера она показалась ему довольно бойкой, и, когда собаки напали на них, она также своей позой словно защищала русоволосую сестру. Невинскому импонировал ее характер.
– Но вы, наверное, купили их своим детям, – замялась неуверенно Маша, боясь взять коробку.
– Да, сыну, – кивнул он. – Но вы не переживайте, я вернусь в кондитерскую и куплю еще. Берите.
– О, спасибо вам большое, – выпалила довольно Лиза и тут же схватила за сестру коробку. – Вы очень добры.
– На здоровье, – кивнул военный и, поднеся руку к треуголке, тихо сказал: – Честь имею.
Он уже почти развернулся, но Лиза выпалила:
– А как ваше имя, сударь? Мы расскажем матушке о вас. Что вы помогли нам избавиться от этих злобных собак.
– Лиза, – Маша ткнула сестру в бок. – Негоже так расспрашивать.
– Невинский Михаил Александрович, – сказал, улыбнувшись, он и, обратив взор на Лизу, добавил: – И на вашем месте я бы не стал ничего рассказывать вашей многоуважаемой матушке. Накажет она вас за то, что ушли без спроса из дома.
– Это не так, – смутилась Маша в ответ.
– Не так? – он перевел свой взгляд на темноволосую девочку и, хитро прищурившись, добавил: – Вы можете обмануть француза кондитера, но не меня, мадемуазель Озерова.
– Откуда вы знаете мое имя? – опешила Маша, теряясь от настойчивого какого-то укоряющего и в то же самое время изучающего взора молодого офицера. – Ах да, месье Буланже называл нас…
– Я могу проводить вас до дому, чтобы с вами еще что-нибудь не приключилось, – предложил Невинский.
– Нет, благодарим вас, сударь, но это лишнее, – тут же выпалила Маша, понимая, какой будет конфуз, если офицер приведет их домой, да еще с пирожными. – Мы сами дойдем, тут недалеко.
– Что ж, дело ваше, – прищурился Невинский, еще раз осматривая храбрую темноволосую девчушку с яркими глазами и вновь отмечая, что никогда не видел подобной насыщенной синевы глаз у кого бы то ни было. И добавил: – И ступайте побыстрее домой, барышни. Пока вас не хватились.
– Спасибо вам, мы пойдем, господин Невинский, – сказала Машенька, нахмурив лобик и потянув за собой сестру. Девочки, взявшись за руки, быстро поспешили по дороге, а Михаил, проводив взглядом их маленькие фигурки в дорогих платьях, развернулся и направился обратно в кондитерскую, чтобы вновь купить сладости сыну и жене, с которыми не виделся уже несколько лет, поскольку только на той неделе получил увольнение со службы. А сейчас направлялся в московскую усадьбу тещи, у которой гостили Надежда с Сашей.
Девочки пробрались обратно в сад, спрятавшись в маленьком боскете, уселись на траву и, развязав коробку, начали с упоением поглощать пирожные. Лиза, набив рот и облизывая пальчики, довольно произнесла:
– А все же хороший он, этот господин Невинский. Уж очень мне понравился.
– Да, – кивнула Машенька, также откусывая от большого пирожного с ягодами. – Как он вовремя появился, когда собаки чуть было нас не покусали.
– Мне кажется, он очень добрый и положительный. Вот бы мне такого мужа, – увлеченно добавила Лиза.
