Инсайт. Книга 1 - страница 21

— По рукам! — ответил живописец. — Но с чаем пусть принесут бренди.

И работа закипела. Художник и впрямь оказался профессионалом. За сутки он позволил себе подремать от силы три часа, а в остальное время переносил образ Дария на огромный холст. Сам Дарий наблюдал за процессом, находясь за спиной мастера, замечая все большее сходство человека на холсте с самим собой. За два дня художник выпил полтора литра бренди, однако портрет к назначенному сроку был готов.

— Поразительно похож! — отметил Дож. — Он словно живой.

Похороны прошли скромно. Дож по какой-то причине не хотел шумной церемонии. Среди пришедших Дарий заметил много незнакомых людей. В крематорий внесли портрет, поставив у изголовья гроба. Дож сказал несколько слов в честь безвременно ушедшего друга, а пожилой священник прочел нужные слова. Гроб закрыли и отправили в печь. И тогда Дарий что-то почувствовал. Впервые за дни, проведенные вне тела, он испытал волнение. Пока у него была возможность видеть свое бездыханное тело, он оставался безразличен к происходящему. Но как только гроб отправили в огонь, Дарий почувствовал… страх! Он ощутил себя абсолютно голым и потерянным. Взгляд упал на портрет — вот он, привычный облик, так напоминавший его при жизни. Лишь только эта мысль промелькнула в его сознании, мгновение — и Дарий оказался внутри рамы. Страх прошел, музыкант испытал облегчение, будто обрел новый дом.

3. Глава 3. Надежда

— А потом? — спросила Ева. — Как портрет оказался здесь?

— Его продали, — ответил Дарий, задумчиво наблюдая за языками пламени в камине.

— Кто? Дож?

— Нет, — призрак выглядел отрешенным, словно мыслями еще был в прошлом. — Дож вскоре умер. Портрет получили его родственники, а они выставили холст на аукцион. Портрет часто перепродавали, перевозили, пока его не приобрел один человек. Тот, у которого ты купила этот дом. Так я оказался тут.

— А что случилось с Дожем?

Дарий молчал, словно не хотел вспоминать о друге. Свечи вдруг потухли и тут же снова зажглись. Ева оглянулась в поисках источника сквозняка, но, кажется, все было закрыто. Тогда Дарий нарушил молчание:

— Он всегда любил выпить. Но после моей смерти стал пить еще сильнее. Приблизительно через месяц с ним случилась трагедия: пьяным, Дож прилег на софу и по привычке закурил сигару. Уснул с ней, но в какой-то момент выронил ее и погиб в пожаре.

Ева охнула.

— После моих похорон портрет принесли в номер Дожа, — продолжал Дарий. — Ох и досталось хозяйке того отеля! Сначала туда постоянно приходили газетчики — взять интервью у Дожа, это ж какая сенсация! А потом пожар, в котором он и умер. — Дарий сел в кресло, откинувшись на спинку. — Выпало им бед, конечно. Это не говоря уже о том, что они пережили, когда в их заведении застрелился я.

Ева молчала, пораженная рассказом. Ей сильно хотелось задать еще один вопрос.

— А та девушка? Что с ней? — осторожно уточнила Ева.

Дарий пристально посмотрел на собеседницу. Взгляд этот был долгим и тяжелым, и Ева увидела, как пламя из камина отразилось в глазах призрака.

— Я больше никогда ее не видел. На мои похороны она не пришла. И потом, понимаешь, я не сразу понял, что оказался пленником портрета. Я все видел, но не мог больше перемещаться, только если вместе с холстом, если его куда-то переносили. Именно поэтому я знаю, что случилось с Дожем. Но Электа, — Дарий сделал паузу, — нет, она не приходила к нему. Со временем я научился покидать портрет на небольшие расстояния: комната или дом, например. Но этим мои передвижения ограничиваются. Я так и не узнал, почему она так со мной поступила.