– Я теперь точно не усну, – отступаю от Петру, он отпускает меня, а я обнимаю себя руками.
– Давайте, вы все же выпейте мой некрасивый чай и отдохните, – предлагает он.
– Хорошо. Спасибо, – стираю влагу с лица.
– Теперь нам надо бы спуститься, – задумчиво говорит он.
– Вот сюда, – забираюсь на разрушенную стену и указываю на ровную местность, покрытую листвой. – А оттуда можем спуститься по той стене.
– Давайте, я первый, – предлагает он, взбираясь на стену и прыгая с неё.
– Нет! – кричит он, но я уже прыгаю к нему и замираю, слыша неприятный треск под нами. Испуганно поднимаю голову на Петру.
– Так, не двигайтесь, – он хватает меня за руки, помогая выпрямиться. Задерживаю дыхание, ведь раздаётся скрип и новый треск под нами.
– Боже… мы упадём, – шепчу я, облизывая губы, смотрю в его бегающие по моему лицу глаза.
– Нет, не упадём. Сейчас я пройду обратно и попробую найти другой выход, – он отпускает мои руки, но я крепче хватаюсь в них.
– Нет… я упаду, знаю, что упаду. Он звал меня… звал к себе… это он… – быстро шепчу я, крепче впиваюсь в его руки пальцами в перчатках.
– О-ля-ля, что я вижу, братец. А я-то думал, где же ты? – раздаётся сбоку от нас насмешливый голос, и мы оба поворачиваемся на него. На корточках на стене сидит Лука и ехидно осматривает нас.
– Брат, нам нужна помощь. Позови ребят, и пусть захватят верёвки из моего рюкзака, – резко говорит Петру.
– Ох, ну да, дать вам тут время пообжиматься и выставить меня идиотом. Ещё чего! Нехорошо, Лия, ой как нехорошо. И где же твоё воспитание? Одна с мужчиной, – он выпрямляется, а я сглатываю из-за его слов. О, Господи, дай мне лучше упасть, чем это.
– Слушай! Лука! Мы стоим на гнилых досках, один наш шаг, и они могут сломаться. Я не знаю, что под нами. Мы можем разбиться, поэтому прекращай и выполняй мой приказ, – зло рычит на него Петру.
– А давайте проверим? – прищуривается он.
– Нет! – в один голос кричим мы.
– Пожалуйста, Лука, пойди позови кого-нибудь. Это правда, я необдуманно указала на это и Петру… то есть господин Велиш прыгнул первый…
– Ой, Лия, прекращай. Твои слезы такие же наигранные, как девственность у Марии. Ну что, рискнём? Раз, – довольно считает он, перебив меня.
– Сделайте что-нибудь, – панически шепчу, дёргая за руку Петру. И от моего движения снова раздаётся скрип, который не слышит Лука, громко произнёсший «два».
– Лука! Идиот! Прекрати! – кричит Петру, пытаясь сделать шаг к нему, но мы словно опускаемся ниже. Жмурюсь от ужаса того, что сейчас произойдёт.
– Три! – кричит Лука и прыгает к нам. Сильнейший треск и из-под ног уходит земля. Кричу, падая вниз.
Тупой удар по спине и голове не даёт дышать. Перед глазами яркие точки и одна темнота, окутавшая разум.
– Лия! Лия! Ну же, давай, открывай глаза, – меня бьют по щекам. Дёргаю головой, в которой тянущей болью отдаётся пульсация в висках и на затылке. Каждая частичка тела тянет и ноет. Издаю стон.
– Молодец, теперь открой глаза… прости, думал, что придумали это… ну бывает же, – узнаю голос Луки. Открывая глаза, моргаю и привыкаю к темноте, пока мне в глаза не бьёт свет. Жмурюсь и пытаюсь удалить от себя такой яркий источник света.
– Вставай, – он протискивает свою руку мне под спину и поднимает меня. Боже, как больно.
– Хорошо, что ты в пуховике. Он защитил тебя от переломов, да и, вообще, от серьёзных повреждений. Как чувствуешь себя? – снова по глазам ударяет свет. Закрываю рукой лицо.
