А ведь еще полгода назад никому и в голову не могло прийти, что экологически чистый юго-запад города, такой спокойный и даже престижный, может стать опасным. Ясеневские старожилы припоминали, что давным-давно здесь уже ловили маньяков, но в целом район никогда не ассоциировался с опасностью. С местом, где при Советах давали квартиры научным работникам и военным – да, в последнее время – с экологической чистотой и высокими ценами на жилье, но с опасностью, да еще смертельной – нет! До последнего времени. Но в марте все изменилось. Сначала поползли слухи, затем о проблеме заговорили в СМИ, а к середине лета страх превратился в массовый психоз и принял устойчивый характер.
Но, с другой стороны, – волков бояться… Чему быть, того не миновать. Терять драгоценные полчаса на путь до Кольцевой, затем по ней до соседней ветки, а потом еще сорок минут, чтобы попасть почти туда же, где можешь спокойно оказаться всего через четверть часа – глупо. Ну и пусть опасно идти через лесопарк, зато воздух свежий. А маньяк… ну встретится, ну нападет… удастся отбиться, значит, судьба, не удастся – не судьба. И думать не о чем, все пустое.
Мест в вагоне было предостаточно; после «Профсоюзной» поток пассажиров превращался в робкий ручеек, особенно в столь поздний час. Женя села в самом хвосте вагона и механически вынула из сумочки книжку. Ехать было меньше получаса, от усталости глаза слипались, но привычка читать в метро закрепилась на уровне рефлексов. Женя пролистала несколько страниц в поисках закладки – старой карточки на десять поездок, но ничего не нашла. Закладка, похоже, выпала. Женя пробежала по диагонали пару страниц и все-таки отыскала нужное место. Девушка устроилась поудобнее и попыталась сосредоточиться на тексте. Попытка с треском провалилась. Новый роман Донцовой был, как всегда, интересным, но побороть усталость Женя так и не смогла. Буквы поплыли примерно на десятой секунде, а на двадцатой глаза сами собой закрылись, и Женя клюнула носом. Еще до «Новых Черемушек» она отключилась, будто кто-то щелкнул тумблером.
Проснулась она тоже резко, от хлопка дверей. Механический голос пробубнил: «Следующая станция „Ясенево“, и поезд начал разгоняться. Женя снова закрыла глаза, но сонливость почему-то прошла. Девушка поморгала, „настраивая резкость“, и окинула взглядом вагон. Кроме нее, пассажиров не осталось. Женя посмотрела влево. В соседнем вагоне народу было тоже немного, только двое мальчишек лет пятнадцати и дремлющий мужчина в камуфляжной куртке. В такой же, как у брата.
Женя отвернулась и тихо вздохнула. Мысль о брате потянула за собой цепочку других мыслей, и Женя окончательно проснулась. Она не помнила, что ей снилось, но в любом случае эти двадцать минут сна были гораздо приятнее предыдущих восемнадцати часов бодрствования. И не только потому, что Женя хоть немного отдохнула. В нереальном мире сновидений не было проблем, буквально измотавших Женю в последнее время.
Особенно тяжело стало, когда вернулся брат. Его служба закончилась на полгода раньше срока, но не потому, что Володя передумал и расторг контракт. Причина была страшнее. Как значилось в медицинском заключении, брат получил тяжелую контузию во время боевых действий и провалялся в госпитале целых пять месяцев. Врачам удалось его спасти, но полностью восстановить здоровье у них не получилось. Володю привезли домой на специальной машине в сопровождении санитаров.
