Справа от нее тянулось поле, пустое и замусоренное, ветер гулял по его открытому пространству и свистел, как разбойник, слева тянулся прерывистой линией деревянный забор, какие обычно ставят на стройках, за этим забором стояла первая недостроенная многоэтажка. Фатима прошла, не останавливаясь, но успела рассмотреть технику, горы песка, камней и плиты, образующие целую башню. Этот дом был уже почти готов, да и слишком близко он к полю, нет, она с самого начала шла к его соседу. Проходя мимо, она задрала голову и посмотрела на верхние этажи, они еще не были закончены, а над самим домом возвышался кран, упираясь вершиной в тяжелое черное небо. Да, картинка зловещая, отметила она, не сбавляя шаг, может, если бы не погода, этот район выглядел бы не так отталкивающе. Ветер, гуляющий по этим пустым комнатам, окна без стекол и брошенная техника, недостроенные верхние этажи и нависающее над всем этим черное небо, были словно готовой декорацией к какому-нибудь фильму ужасов.
Даже ни одна собака не залает, отметила Фатима, а ведь обычно на стройках всегда живут бродячие животные, строители их кормят, а они худо-бедно охраняют территорию. Небось, вымерзли все в такой холод или просто попрятались, подумала она, с тоской вспоминая оставленный номер в дешевом придорожном отеле, там-то хоть было тепло, и была кровать. Дойдя до участка, где забор еще стоял, Фатима быстро оглянулась и свернула, огибать стройку ей не хотелось, а пройдя прямо она могла все хорошенько рассмотреть.
Забор, идущий вдоль тропинки, изгибался в форме буквы Г и продолжался по перпендикулярной улице уже без дыр, так что Фатима похвалила себя за то, что повернула, забор тянулся вперед и вперед, огораживая сразу несколько строек. Среди них была и та самая многоэтажка, которую отметила Фатима, она уже видела ее серую громаду, совсем еще далекую от завершения.
Ветер здесь дул не так, теряясь в недостроенных зданиях и натыкаясь на забор, но зато дул из щелей с такой ожесточенной силой, что, казалось, продувал до костей. В воздухе уже замелькали первые снежинки, ветер носил их по воздуху, как белоснежные лепестки, Фатима с грустью подумала о весне и о цветущих деревьях. Она шла, глядя себе под ноги не только потому, что ветер резал глаза, идти по стройке было все равно что пересекать полосу препятствий, то и дело она натыкалась на кучи песка, гравия или просто мусора, земля была вся в ямах и рытвинах, да еще то тут, то там валялись брошенные сита для цемента, тачки, пустые ведра и миски, а засмотревшись на недостроенный дом, который она обходила, она едва не наткнулась на маленькую бетономешалку.
Сразу за первым домом стоял второй, тот самый, в котором она собиралась устроить сегодня встречу, никакого забора между двумя площадками не было, только длинный общий забор и лесополоса с противоположной стороны, место хорошее. Со временем здесь, наверное, будет детская площадка, подумала Фатима, пересекая границу одной стройки и попадая на другую, а на месте поля, должно быть, разобьют парк. А может, лет через 5 этот район станет самым уютным и престижным, предположила она, думая о том, что любое начало имеет такой непривлекательный и неуклюжий вид.
3
Когда она вернулась в гостиницу, было уже почти 4 часа, и снег все чаще срывался с темного неба, ветер завывал на пустом поле и норовил свалить с ног, зато место было найдено, осмотрено и подготовлено, встреча назначена, и все шло по плану. Теперь можно и немного отдохнуть. В соседнем с гостиницей магазинчике она купила спасение от холодного дня – целый пакетик чая, шоколадку и пачку ванильного печенья. Есть не хотелось, да и потом в этой дыре голодать было безопаснее – булочки на витрине производили впечатление ископаемых окаменелостей, а на бутерброды с ветчиной лучше было не смотреть на полный желудок, можно было запросто расстаться с обедом. Покупателей здесь было немного, товар залеживался, и, посмотрев на все эти древности, Фатима заключила, что безопаснее всего будет взять то, что не может разложиться, как ветчина на бутербродах или окаменеть, как булочки.
