Я согласно кивнула и от всей души, вздохнув, прошептала: – Спасибо…
Пока мы добирались до загородного убежища, я, немного успокоившись, задремала, убаюканная плавным движением по ночной трассе. Мерещилось, что я бегу по лесу, стараюсь скрыться в глуши, а меня преследуют… Объявлена настоящая охота. Я бегу, уношу… лапы, пока не падаю в глубокую яму и не угождаю там в капкан. Резкая невыносимая боль разрывает тело, я пытаюсь вскрикнуть, но голоса нет. Осознаю только одно – так плохо мне никогда не было.
Проснуться не выходило. Боль сменилась мощным ознобом, а потом накрыло сокрушительным жаром. Лихорадка все не прекращалась. Время тянулось мучительно долго в этой дикой агонии.
Очень хотелось пить, чтобы затушить пожар, который распространился от груди по всему телу. Приходящий снова и снова озноб вытрясал душу, сковывал тело и останавливал сердце.
Наконец, я, вздрогнув, проснулась с ощущением переломанных костей. Всех, до единой. Руки и ноги выкручивало, каждый палец как будто был раздроблен, таз и грудная клетка оказались в тисках. Дыхание слишком тяжелое, шумное, смешанное с неясно откуда берущимся свистом.
– Дина!
Открыла глаза и попыталась сообразить, послышалось мне или нет.
Вейн, что оказывается держал меня на руках, зачем-то опустил в незнакомую ванну. Спина ныла так, как будто позвоночник выгибался в другую сторону, перекручивался жгутом и растягивался. Кашель, похожий на лай, сотрясал легкие.
– Потерпи, сейчас будет легче, – успокаивал волк.
Вейн включил воду. Чуть прохладная, прозрачная жидкость подействовала волшебно: кости перестали ныть, напряжение и боль вытекли из мышц. Кажется, я снова смогла дышать и не свистеть при этом. Несмотря на моментально намокшую одежду, во всем теле появилась долгожданная легкость и управляемость. Соображала по-прежнему с трудом, но уже не от боли, а от облегчения, расслабленности.
Закрыла глаза, буквально наслаждаясь тем, что влага соприкоснулась с кожей, и словно бы проникла глубже, вытягивая боль и страдания из каждой клеточки. Плеск воды был музыкой для ушей, отгонял противный гудящий звук пульсирующей крови в ушах.
– Дина, – позвал Вейн, привлекая мое внимание. Он сел на полу ванной комнаты, не сводя с меня глаз. – Расскажи мне все, что с тобой случилось в стае.
Говорить хотелось меньше всего, но Вейн буквально спас меня. Потому рассказала, но в общих чертах. Подробности, особенно связанные с препаратом, оставила при себе. Попросту сама не знала, что теперь делать с этой информацией.
– Что со мной? Почему мне так больно? И откуда ты знал, что вода вылечит? – завершила рассказ вопросами я.
Мужчина поджал губы, посмотрел пристально, даже с легким прищуром. Будто в чем-то подозревал.
– Так всегда делают с теми, у кого происходит поздний оборот, – как глупому, неразумному ребенку объяснил он.
– Оборот? Поздний? – непонимающе переспросила я. – Ты шутишь? Не смешно… У меня не может быть оборота.
Я не верила в это, совершенно не верила… Слишком много всего происходило разом, слишком для меня. Голова просто не в состоянии была переварить информацию в таких объемах. Может, просто простудилась? Ну какой оборот?! О чем он?!
Мой ступор и смятение прервала новая волна боли. Резкая, сильная. Такая, что из горла сам собой вырвался громкий крик, а тело нечеловечески выгнулось, словно меня ломали.
Мгновение, и я непроизвольно развернулась, в доли секунды вставая на лапы и представая волком. Огромным мокрым серым зверем, что едва помещался в скользкой ванне. Это я увидела в зеркальном отражении купальни.
