Леон долго присматривался к ней, мысленно представлял ее рядом с собой и впервые с Лерой. Спустя долгое время он начинал понимать, что девочке все-таки нужна мама. Или хотя бы женщина, которая будет о ней заботиться.
– Саша, вот мне что делать? Меня не устаивают ее такие выходки!
– Будь помягче с ней, она ведь ребенок. И она растет без мамы. Ты для нее все.
– Я понимаю. Но у меня должна быть личная жизнь?
– Я сама с ней налажу контакт, будь уверен. Я же психотерапевт, – Саша улыбнулась, и Леон крепко обнял ее.
Саша стала приходить к палатке, в которой Лера ждала отца на берегу моря. Первый раз был особенно сложным. Лера долго молчала, надув губы, и долго не смотрела в глаза.
– Не хочешь поговорить?
– Мне папа сказал, с чужими не разговаривать. – Она, словно волчонок, забралась внутрь палатки, соединила ткань в проеме входа и закрыла на замок-молнию.
– Твой папа все правильно делает. Он о тебе заботится и очень переживает.
Девочка молчала.
– Я тоже волонтер, помогаю людям, попавшим в трудную ситуацию. Как папа, конечно, не ныряю под воду, но помогаю им справиться с болью.
– Ты врач?
– Ну можно и так сказать, – Саша улыбнулась, первый контакт, казалось, был найден. – Я психолог. У людей еще, бывает, и душа болит. Вот я ее и лечу.
Девочка снова замолчала, будто вспомнила, что обещала себе с ней не разговаривать.
– Хочешь, расскажу тебе страшную историю? Ты боишься ужастиков? Но, обещаю, там будет хороший конец.
– Нет. Не хочу! Ты мне мешаешь!
– Хорошо, как скажешь. Ну я тогда пойду? Покушай, не забудь. – Саша старалась говорить мягко и дружелюбно. И обязательно лимитировала время общения, если это можно было назвать общением, чтобы Лере было комфортно.
Она устроилась за столиком в пляжной кафешке, откуда было удобно наблюдать за девочкой. Она понимала Леру и знала, что за этим стоит типичное детское поведение, когда кто-то посягает на роль родителя. Хотя Саша и не собиралась. Ее встреча с Леоном не была историей про вспыхнувший огонь, здесь не было дьявольских страстей и бесконечного потока химии, растворяющей своей реакцией все, кроме двоих. Это была тихая гавань, тихое плавание на белоснежной яхте в штиль. Когда светит солнце, а те двое счастливы просто потому, что нашли друг в друге поддержку.
Саша просто хотела подружиться с Лерой, найти нить понимания. А может быть, основной целью было достижение результата?
Спустя несколько месяцев они вместе ждали Леона с добычей, рисовали на песке и строили башни. Казалось, что все налаживается.
– Как ты смотришь на то, чтобы жить втроем?
Когда Лера окончила начальную школу, Леон предложил Саше съехаться.
– Мне нужно подумать… – Саша была в замешательстве.
Она знала, что когда-нибудь он задаст ей этот вопрос. Жить с кем-то под одной крышей? Делить быт и рассчитывать время, когда можно воспользоваться душем? Стать его дочери кем-то вроде матери? Саше казалось, что она не готова к такому шагу. Желание сохранить свою независимость брало верх.
– Мы уже давно вместе.
– Понимаешь… Мне нравится проводить время с тобой. Пусть это будет соседний дом, квартира или палатка на берегу, но мне комфортно жить на своей территории.
Леон потупил взгляд.
– И с Лерой у вас все наладилось, – он сделал еще попытку.
– Мне нужно обдумать все. Я не представляю себя в роли матери или тем более мачехи. Кто вообще придумал это отвратительное слово?
– Мы должны попробовать. Обещаю, если не выйдет, я не буду тебя держать.
