Инквизитор закатил глаза. Он сидел всё в той же расслабленной позе, но Амадин казалось, что ощущение обманчиво. Этот взгляд мгновенно потемневших глаз, хищно раздувающиеся ноздри, пульсирующая жилка у виска – не знай Амадин его так хорошо, она бы и не заметила. Но беда была в том, что она научилась замечать все эти признаки, свидетельствующие о том, что бывший любовник не в настроении.
– Птичка выпустила коготки? – обронил он, кашлянув, словно был не уверен в верности своего голоса. Амадин изумленно подняла бровь.
– Как я могу?
– Ты? Можешь.
Амадин опустила голову, давая понять, что принимает комплимент.
– Зачем ты пришел?
– Поздороваться. И поинтересоваться, зачем ты вернулась.
Рейнард окинул ее внимательным взглядом, словно заново знакомясь, немного задержался на груди, усмехнувшись чему-то своему. Амадин не сомневалась, что он подмечает все детали и с трудом сдержалась чтоб не накрыть ладонью подвеску, сейчас спрятанную под одеждой. Щеки предательски заалели и магичка рассердилась сама на себя.
– Почему вернулась? Или почему не пришла к тебе?
– Не помню, чтобы я тебя звал, – он снова оглядел ее, но теперь уже совсем иначе. Тягуче-медленно, словно раздевал, расстегивая крючок за крючком. На какой-то момент она даже представила, что платье вот вот упадет к ногам…
Амадин скрипнула зубами, вздернула подбородок. Конечно она знала, что придется нелегко, но все оказалось еще хуже. Но надо держать лицо, даже если сердце в этот момент частит и немеет от напряжения затылок.
– Боги с тобой! Я бы никогда не приняла твое приглашение.
– И тем не менее, ты в Сен-Кантене.
– Я приехала на свадьбу друзей, – она не удержалась и добавила: – Я понимаю, трудно поверить, что не все женщины мечтают вернуться в твою постель.
– Да, многие просто мечтают попасть в нее, – протянул герцог.
От его хриплого голоса в низу живота стало очень тепло. И влажно. Поза инквизитора не изменилась, но у Амадин было чувство, что он как тигр изготовился перед прыжком, чтоб закогтить маленькую птичку. Их взгляды наконец встретились и на долгую минуту оба замерли, не в силах разорвать безмолвный поединок. На мгновение показалось, что он сейчас рывком сдернет ее с кресла, усадит на колени и поцелует, а потом… Как хорошо, что она обрезала косу!
Амадин облизала пересохшие от волнения губы, подалась вперед, стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
– Послушай, Рейнард, – голос с трудом подчинялся ей. – Зачем ты пришел?
– Поговорить.
– Ты мог пригласить меня.
– Куда? В ресторан? На рю де Флери?
Амадин поморщилась, она давно научилась держать лицо, но эта шпилька была неожиданна и непонятна.
– К себе в кабинет, но предпочел проникнуть в мой номер, – сухо пояснила она.
– Звучит так, словно я злоумышленник
– Нет, ты просто привык, что весь Сен-Кантен к твоим услугам.
– Весь? – он выразительно посмотрел на Амадин. Девушка покачала головой:
– Если ты позабыл, теперь я живу в Кнайтхоффе.
– Временно.
– Нет ничего более постоянного, чем временное.
– А как же чувства? Любовь?
– Ты говоришь о любви к родине? – Амадин даже не скрывала иронии. Рейнард покачал головой:
– Просто о любви.
Девушка скривилась.
– О, прошу, оставь эту патетику Валентину. Она к тебе не к лицу.
– Не веришь? – продолжил он..
– Нет, – она покачала головой. – Ты никогда не был сентиментальным.
– Считай, это – старость.
– Теперь ты напрашиваешься на комплимент.
Инквизитор недовольно поморщился:
