– Раньше территория этой усадьбы входила в обширное владение стольника Венедикта Хитрово. Стольниками называли смотрителей за царским столом. Это был придворный чин. К сожалению, точных сведений, как распоряжались этой землей, возводились ли на ней какие-нибудь постройки, не сохранилось. Известно лишь то, что эта земля могла сдаваться в аренду мелкому люду: суконщикам, коробейщикам, житникам, шубникам и другим слободским поселенцам. Венедикт Хитрово был женат на княжне Екатерине Шаховской. Больше о хозяине этой усадьбы в конце семнадцатого века добавить нечего. В восемнадцатом и девятнадцатом веках эта усадьба часто сменяла своих владельцев. Восемнадцатый век больше богат сведениями об этой усадьбе, чем все предыдущие столетия. Здесь мы уже можем увидеть планы усадьбы и граничащих с ней владений, проследить за тем, как менялись ее границы, состояние хозяйства, изучить быт ее обитателей. Не стоит углубляться, поверьте, эти имена и даты вряд ли скажут вам что-то интересное, но никак нельзя обойти вниманием несколько чрезвычайно любопытных фактов.
Как известно, во времена войны с Наполеоном, в сентябре 1812 года, случилось великое московское пожарище. После пожара был составлен «Генеральный план» Москвы, и выяснилось, что почти весь Хамовнический район не пострадал. Может быть, именно потому, что деревянные строения были расположены далеко друг от друга и утопали в зелени садов, которые и спасли их от неумолимого пламени. Свою роль сыграли и французы. Здесь они устраивали зимние квартиры для своей армии. Эта усадьба часто меняла своих владельцев до тех пор, пока не была куплена Толстым у коллежского секретаря Арнаутова.
Тихий вновь откашлялся и двумя пальцами поправил тугой воротничок рубашки с галстуком, который в последнее время сдавливал шею, словно удавка. Но он не расстегнул воротничок, осторожно отдернув руку и подумав, что это будет неприлично. Сдержав это навязчивое желание, он продолжал, предварительно достав из кармана небольшой, сложенный пополам листок. Раньше он наизусть помнил целые письма Толстого и декламировал их с такой гордостью, словно сам был великим писателем в прошлой жизни и они выходили из-под его пера. Но теперь неизвестно почему он как-то забывал слова и терялся и потому больше всего боялся конфуза. Тогда и приходил на помощь лист бумаги с заранее подобранными цитатами.
– «Так сделай же мне доброе – выпиши меня скорее. Я так славно займусь в Москве окончанием моих дел писательских, и покупкой, и перестройкой дома, и, главное, так радостно будет знать, что ты в хорошем воздухе с маленьким»… – Тихий обвел глазами присутствующих, словно ожидая увидеть на их лицах отпечаток немого восторга. Но лица зевали и покашливали, смотрели на часы и ждали, когда же перестанут грузить их ненужными подробностями. – Вот что писал Лев Николаевич своей жене Софье Андреевне об этом доме. Решение о покупке, очевидно, было принято семьей Толстых в конце июля 1882 года. В тот день Арнаутов получил залог 2000 рублей и для ускорения проведения ремонтных работ подал прошение в Московскую городскую управу с просьбой исправить печи, потолки и крыши. Чтобы ускорить проведение ремонта, Лев Николаевич приехал в Москву в сентябре того же года. Его жена оставалась в Ясной Поляне, и он писал ей письма о ходе проведения строительных и ремонтных работ. Переезжать планировалось первого октября, но работы продвигались медленнее, чем ожидалось, потому члены семьи Толстых вселились в дом только восьмого октября.
