– Я сама только недавно поняла, мне Хелен рассказала, но она попросила не говорить тебе сразу, чтобы не нарушать ход событий.
– Ты о чем? – с непониманием спросил Реан.
– Тебе и твоим друзьям многое предстоит, добровольно на такое никто не подпишется, – предупреждающе произнесла Амелия.
У Реана складывалось ощущение, будто и его сестра, и Хелен манипулируют им, пытаясь втянуть во что-то опасное. Однако сейчас ему больше хотелось расспросить Амелию о прошлом.
– Это все просто невероятно! Где ты была все эти годы, куда тебя похитили?
– Я все эти годы провела в Селектионе.
В голове Реана сразу нарисовались жуткие картины детского концлагеря и лабораторий, проводящих опыты на детях:
– Тебя мучили, ставили на тебе эксперименты?
– Возможно то, что я скажу тебя разочарует, но мое детство прошло в счастье. Каждый прожитый день был наполнен радостью. Меня очень любили, как взрослые, так и ровесники. Единственное, что омрачало мои дни, это воспоминания о тебе и маме. Мне было три года, когда меня забрали. Первые несколько лет в Селектионе я очень ждала встречи с вами, но потом постепенно воспоминания стали забываться.
Реан был возмущен. Эти люди, считавшие себя особенными, так нагло разрушали семьи.
– Это преступление, они не имели права отнимать у женщины ее дитя, не имели права нас разлучать.
– Ты прав, но настоящее преступление – это растить детей в этом чудовищном городе. Мне очень обидно, что вас с мамой тоже не забрали. К сожалению, она не подходила для Селектиона. Хелен прониклась состраданием к этой женщине и, понимая, что мама не перенесет потерю второго ребенка, помогла ей уберечь тебя.
– Собаки? – усмехнулся Реан.
– Да, – засмеялась Амелия, – они своим магнетизмом перебили твою частоту.
Выражение лица Амелии стало серьезным.
– Как мама?
– У нее все хорошо и со здоровьем почти порядок. До переезда в студенческое общежитие я жил с ней. Мы должны поехать и проведать ее! Она очень обрадуется!
– Обязательно, но не сейчас! Сейчас есть дела поважнее. Я покинула Селектион неожиданно для самой себя. Желание увидеть тебя и маму было очень сильно, но это лишь мотив, судьба бывает очень обманчива. Когда я переступила порог этого города, моя судьба стала вплетена в события вашего мира и теперь обратного пути нет.
– Я ничего не понимаю! Ты опять говоришь загадками.
Амелия не умела ясно видеть картины будущего. Она могла лишь чувствовать направления движения судьбы, смены ее траектории. Логика позволяла ей просчитывать некоторые события наперед. Она хорошо знала, как и по каким правилам ткется судьба человечества. Этому она обучалась всю жизнь – разгадывать ее хитросплетения.
– Мы с мамой увидимся, но через несколько дней, а пока ничего не говори своим друзьям.
– Но почему? – не понимал Реан.
– Просто, я прошу тебя.
– А что это за диковинные вещи, которые у тебя с собой? Джулия и Мидо приметили их.
– Ааа, ты, наверное, про священный кристалл.
Сказав это, Амелия достала из сумки серебристо-белый кристалл. У Реана возникло ощущение, будто в комнате посвежело и воздух стал чище.
– Он дает энергию и помогает мне сбить низкую частоту, чтобы не поддаться плохим эмоциям: злобе, отчаянию, обиде. Вот, попробуй.
Амелия протянула руку, приложила кристалл к животу Реана чуть ниже солнечного сплетения. Его немного передернуло. – Ну как, чувствуешь?
– Я чувствую, будто мне легко, свободно, хорошо и в то же время меня переполняют силы, – лицо Реана расслабилось.
