Я не всегда понимаю, о чём он говорит.
– Дед, расскажи мне ещё раз, что такое Всемирная сеть. Это что, такая сеть, которая висит в нашем сарае, но по которой течёт ток, как на башнях охранников? И почему она всемирная – она покрывает все посёлки и деревни?
Дед задумчиво смотрит на меня и тихо говорит:
– Мне сложно объяснить тебе это, внучок. Твоё поколение не знает, что такое электричество в доме, не то что Всемирная сеть.
Он тяжело вздыхает и бредёт на улицу, осматривать, целы ли амбарные замки на сарае, где хранится «наше всё».
«Наше всё» – это аккуратно расставленные и тщательно смазанные оружейной смазкой стволы, висящие на стене нашего сарая, и стенд с пистолетами и револьверами. Мы считаемся зажиточной семьёй, у нас много оружия.
Ради этих самых стволов родители мои вкалывают день и ночь за колючей проволокой.
Дед говорил, что, когда в домах было электричество, жизнь была совсем другой. В домах посёлка горел свет, работали какие-то умные машины: стирали, собирали пыль, готовили.
Мне трудно поверить, что правительство могло разрешить такую бездумную трату энергии. И откуда же тогда брать эту самую энергию, если вся она должна идти на вооружение?
– Когда я был молодым, – дед вернулся с обхода, – наша страна вооружалась против других стран, чтобы быть готовой к любой военной провокации. Было много оружия: наземного, подземного, надводного и подводного. Большая часть финансов государства уходила на это.
Я не совсем понимал, что такое государственные финансы и финансы вообще.
– А что такое финансы?
– Ну как тебе объяснить? Финансы – это денежные запасы, которыми можно покрывать затраты производства, платить зарплаты. Ах, боже ж ты мой, ты же не знаешь, что такое зарплаты! – Дед плюнул с досадой на грязный пол нашего жилища.
Дед был неправ: про финансы, деньги и зарплаты я читал в одной из немногих книг, сохранившихся на нашем чердаке со времён молодости деда. По этим книгам я и учился читать. Немногие в наше время умеют читать.
Зато считать стволы умеют все.
– У нас триста двадцать стволов! – гордо кричит пацан с нашей улицы, когда ребятня выбегает на улицу в летний день.
– Ствол стволу рознь, – солидно заявляет крепыш, сын мастера оружейного завода. – У нас дома есть пушка с ручным управлением: отцу выдали за многолетнюю безупречную службу.
Все смущённо замолкают. Пушки у нас нет. Мои родители вкалывают день и ночь, но в конце месяца приносят в дом только по одной единице огнестрельного оружия и немного съестного, что им выдают за колючей проволокой: крупу, макароны, сгущёнку. Это всё из бессрочных военных запасов, которые были «расконсервированы» пару лет назад.
Ещё у нас есть небольшой огород, где мы с дедом выращиваем картошку и лук. Вот эти съестные запасы да оружейный сарай – это и есть «наше всё». А как же иначе? Все так живут.
– Когда страна вооружилась до зубов, – продолжает свой рассказ дед, – она стала вооружать другие дружественные ей страны.
– Как это – дружественные? – Я рад, что поймал деда на несуразице. – Ты же сам говорил: нет никаких дружественных стран! Все воюют со всеми. Это закон жизни.
– Ох и умный же ты у меня! – Дед ласково гладит меня по голове грязной, заскорузлой рукой с обломанными ногтями. – Ну да, ну да, просто мы стали продавать своё оружие по всему миру. Мир стал похож на пороховой склад: чиркни спичку – и он взорвётся! Армии многих стран были вооружены до зубов нашим оружием и своим – тоже. В подземных бункерах хранилось его несметное множество! Это называлось тогда «гонкой вооружений».
