Утро следующего дня выдалось весёлым и солнечным. Я вышел на улицу поиграть с соседскими ребятами в мяч. Невесёлые покосившиеся домишки скрывались за пышной зеленью полуодичавших садов.
– Дашь поиграть? – из-за забора на меня смотрели с опаской глаза соседа-сверстника.
Родители и дед говорили мне часто, что лучше мне сидеть дома. А то мало ли что…
Однажды мой мяч, кое-как собранный моим дедом из тряпок и обрезков кожи, тяжёлый, неповоротливый, грязный, серьёзно повредил губу этого самого соседского мальчишки. Из губы хлынула кровь. А в конце недели родители пацана, вернувшись на выходные домой, открыли стрельбу по нашему дому. Они не жалели патронов и палили куда ни попадя, выкрикивая:
– Попридержи своего ублюдка, ты, «осколок интернета»!
Другие соседи утихомирили их, потому что был праздник, и никому не хотелось лишней пальбы и ранений. Сегодня тоже был праздник – День Личного Оружия. Это самый большой праздник в году.
Как говорили лекторы в воскресной школе, жизнь страны круто изменилась с того дня, как был принят Закон о личном оружии. Отныне никто никому не указ. Защищай свои права, живи во благо государства и завода, производи оружие! Рынок для сбыта не ограничен. Деньги не нужны. Машины и оборудование только для заводов, все – на оружейные заводы. Выход из тупиковой экономической ситуации найден раз и навсегда! Хороший закон.
У деда моего в посёлке есть прозвище: «осколок интернета». Прицепилось к нему прочно, навсегда. Никто уже и не помнит, почему, никто уже не знает, что такое интернет. А дед знает, потому что живёт долго, дольше других.
Ещё он помнит телевизоры и стиральные машины. Ещё он говорит, что у него в молодости были «колёса». Как у директора нашего оружейного завода. Я, конечно, не верю – откуда у него могли быть «колёса», если он не изобретатель нового ствола или улучшенной пули?
Много странного доводится мне слышать в нашем доме. А всё потому, что дед старый, так долго у нас не живут, и у него уже ум за разум заходит.
– А знаешь, есть и другие страны на земле, у которых полезные ископаемые ещё долго не закончатся. И Закон у них такой же есть. И друг в друга там не пуляют при каждом удобном случае.
– Вот придумал! А как же тогда узнать, у кого круче ствол, если не отстреливать случайных прохожих в большой праздник? Вот чудило!
В праздники родители вернулись домой с завода хмурыми и неразговорчивыми. В этот раз им выдали за работу какие-то револьверы, бывшие уже в употреблении, и не раз. Это было видно по перебитым номерам и очень грязным стволам, которыми дед будет заниматься теперь целые дни, пока всё это не приобретёт божий вид.
Ещё они принесли кое-что из съестного: несколько герметичных банок с манной крупой. Видимо, разгерметизировали очередные полувековые военные склады.
Я часто думал, что будет, когда откроются последние склады, чтобы прокормить население. И даже спросил об этом деда:
– А что мы будем есть, когда закончатся запасы страны?
Дед тогда посмотрел на меня долгим взглядом и сказал:
– Советую тебе об этом не думать. А ещё лучше – помалкивать. Знаешь, что делают с теми, кто задаёт такие вопросы? Лучше тебе не знать.
А потом криво ухмыльнулся:
– Это всё подрывает демократию в нашей стране.
Итак, шесть банок манки будут составлять рацион нашей семьи до следующих выходных.
– Другим выдали тушёнку, а мы до сих пор в штрафниках из-за твоей драки с сыном соседа. Соседу-то хорошо: в профсоюзе своих не обижают, – отец зло глянул в сторону забора, разделяющего наши участки.
