О эта противная школа!!! Зачем она вообще есть?! Он бухнулся за парту кулем каменного угля.
– Ты чего с лица спал? – недоумённо спросила Надя Смирнина. – Опять в игре зависал?
– Ты бы знала в какой! – вздохнул Лабутин. – Мне Брюха вчера «вскрывалку» дал.
Тут к нему Вовка Ломакин подлетел, и Надя ничего сказать не успела.
– Слушай, Деник, а меня Люция Куртовна на полдник схавала. Я ей такого порассказал – у-у!
Надя покрутила пальцем у виска:
– Сдурел?! У тебя ж нормальные родители, ты чего с ума сходишь?
– А пусть не балуют! – с вызовом ответил Вовка. – Мне мать курить запрещает, а отец скейт не покупает. Надоело!
– Курить вредно, а скейт у тебя и так есть, – заметила Надя.
– А новый хочу, навороченный, и всё!
Грянул звонок. На последних его отзвуках Надя успела фыркнуть вслед Вовке:
– Ну и дурак же ты, Ломакин. Тебе же хуже будет. – А соседа шёпотом спросила, кивнув на открытое предплечье: – Ты где это так ударился?
Лабутин скосил глаза, чтобы рассмотреть наливающийся на руке синяк, и поморщился:
– В дверь влетел. Сильно видно?
– Ну.
– Садитесь! – прозвучал начальственный голос математички. – Рада видеть Лабутина в летней футболке в этот чудный осенний день. Наука греет, Лабутин? Может, поделишься теплом своих знаний?
«Началось», – обречённо подумал Денис, но тут же понял, что ему становится всё равно, какая оценка закрасуется в его дневнике и в классном журнале. Закрасовалась «тройка с минусом»: оказывается, тему урока Денис немного знал и смог чего-то набубнить. А через урок, на котором «зелёные балбесы» впитывали крупицы литературной мудрости, его нашла омбудсмен.
– Здравствуй, Денис.
– Здрасьте.
– Говорят, у тебя синяк на руке, – озабоченно сказала Люция Куртовна и посмотрела на овал гематомы на Денискиной коже. – Ого! Кто это тебя? Когда?
– Да утром. Мать ругалась, а я тут… подвернулся как-то, – невнятно рассказал Денис.
– Почему она ругалась?
Удивительно задушевный голос омбудсмена растопил что-то в душе крутого геймера, покорителя чудовищ, вершителя судеб, и он, изо всех сил жалея себя за свой поступок, залепетал ноющим голосом:
– Она мне запрещала геймерить, от компьютера отгоняла, наказывала, я в компьютерный клуб хожу, там время платное, денег взял, а она вон… ругаться… и всё такое.
Люция Куртовна сочувственно притянула Дениса к себе, приобняла; чисто материнским жестом оправила его одежду, чтоб половчее сидела.
– Пойдём-ка скорее в медпункт, – ласково сказала она. – У тебя третий урок география?
– География.
– Я тебя отпрошу. Идём.
– А чё делать-то в медпункте? – попытался упереться Лабутин. – Подумаешь, синяк. И так пройдёт.
– Денис, не спорь. Синяк – это та же травма. Кровоизлияние в мышцу – что хорошего, скажи, пожалуйста? В общем, не спорь, солнышко. Взрослые иногда видят больше и дальше, чем дети… даже такие взрослые, как ты.
Убалтывая парня, омбудсмен потихоньку вела его по коридору, по лестнице, снова по коридору в медкабинет. Медсестра оглядела синее пятно на предплечье, помазала какой-то белой субстанцией, а потом записала в большую книжку лабутинские данные и «обстоятельства травмы в домашних условиях».
– Да зачем это? – недоумевал Лабутин. – Само пройдёт, не сахарный.
На урок омбудсмен его так и не отпустила. Увела в свой кабинет, чаем с конфетами напоила. И всё расспрашивала, расспрашивала задушевно, как Денис живёт, о чём думает, о чём мечтает, что у него за игры и какая из них ему больше всего нравится.
