Ещё тогда, в детдоме, остановила его как-то раз гадалка. Ходили такие женщины по городам и весям с котомкой за плечом, гадали на картах, по руке. Гадалки среди простого народа пользовались огромной популярностью. А как же! Бога нет, а своё будущее узнать надо. Каждому человеку, которому живётся трудно, хочется услышать о том, что хотя бы в будущем у него будет всё хорошо. Так уж устроен человек. Правда, Яшка в ту пору своим будущим не интересовался. Однако, как попала во двор детдома гадалка, он до сих пор не может понять. Чужих на территорию объекта, который практически находился под охраной, не пускали. А она прошла. Толстая, с рыжей чёлкой и голубыми глазами, в старенькой обдергайке гадалка схватила его за руку и притянула к себе.
– Хочешь, погадаю на твою судьбу? – спросила она Яшку ласковым голосом заботливой воспитательницы.
Яшка кивнул головой. Хотя в душе посмеялся над гадалкой. На школьных уроках ему вдолбили, что Бога нет, как нет и дьявола. Человек – сам хозяин своего будущего и своей судьбы. Партия Ленина – наш рулевой, и мы идём семимильными шагами к победе коммунизма на всей планете.
Женщина взяла его руку и начала водить своим не очень чистым пальцем по ладони. Яшка хихикнул от щекотки, но увидев потусторонний взгляд гадалки, поражённый необычным поведением взрослого человека, застыл. Шли секунды. Она молча разглядывала Яшкину ладонь и, наконец, подняла свои глаза на мальчика.
– Проживёшь ты долго, парень. Как звать-то тебя?
– Яшка, – ответил он.
– Вот, Яшка, Яков. Вот она, твоя линия жизни. Далеко идёт. Заходит за ладонь. Это хорошо. Долго жить будешь. Может, не очень богато. Будешь небольшим начальником. Это ясно видно – вот она, линия.
Она туда-сюда водила пальцем по Яшкиной ладони и говорила, словно училка на уроке, – монотонно и безапелляционно. Словно так оно и будет. Словно сбудутся точь-в-точь все её слова.
– Только смерть твою мне разглядеть не получается. Линия как-то странно заворачивает. Никогда я такого не видела… Ни разу. Словно откуда вышел – туда и придёшь. Не понятно.
Яшка пожал плечами. Если тётке-гадалке было непонятно, то ему тем более.
– Восемьдесят лет проживёшь, вот тебе мой сказ, Яков. А дальше жизни у тебя нет. Врать не буду. Не люблю врать. Всю правду людям говорю.
На том и остановилась. Едва отпустила гадалка Яшкину руку, как убеждал он со двора к своим сверстникам и напрочь забыл о пророческих словах. Надолго забыл. Вспомнил он о них перед отправкой состава в Казань, когда на промокшем перроне плакали навзрыд и те, кто оставались, и те, кто уезжали в чужой город. Плакали от страха те, кто оставались. Плакали от страха те, кто уезжали. Страна воевала. Война не тётка, не пироги стряпает. Война – это старуха с косой. Косит, не разбираясь, молод ты или стар. Всех подряд. Шёл Яков Владимирович Намедни по перрону в свою теплушку и вдруг ощутил на ладони корявый палец гадалки и голос её услышал.
«Лет восемьдесят проживёшь, вот тебе мой сказ», – звучало в ушах.
Чего греха таить – обрадовался Яшка такому воспоминанию. Приятно ему стало. Жив будет. Вокруг гуляла смерть, шли похоронки одна за другой. Тысячами гибли люди в мясорубке войны, а у него такая радость. Восемьдесят лет – вечность.
Второй раз вспомнил он о гадалке, когда ему было чуть за сорок лет. Пошли они с бригадой на рыбалку. На зимний лёд. Дело весёлое. Лёд крепкий. Выпили чуть-чуть. Согрелись. Рыбы наловили для ушицы, и вдруг треснул лёд под ногами рыбаков. Сколько было ребят – все ушли под воду и Яшка в том числе. В несколько секунд от жуткого холода свело мышцы. Смерть схватила его за горло ледяной рукой. Яшка начал тонуть и крик души: «Не может быть, я ведь жить должен до 80 лет, так гадалка нагадала!» заставил его ухватиться за край льда. Какая сила вынесла его из полыньи на лёд, он не помнил.
