Я тяжело вздыхаю. Хочется есть, курить и быть там, где могу быть собой. Но моя главная проблема – я не умею по другому зарабатывать. Таню назвали быстро. А до меня очередь все еще шла.
– Изабель Ханге1.
Как же я ненавижу свой псевдоним! Все произносят его как «голод». Тупое имя выбрал Норман, посчитав, что это будет очень подходить моему «фирменному злому взгляду». На самом деле я Изабель Розенцвайг. Мои еврейские корни выдают нос и вьющиеся волосы.
Я выхожу и представляюсь, протянув свой бук. Все трое скользят по мне взглядом и утыкиваются на фотографии и список моих клиентов. Скажу честно, список у меня хороший: Zara, Uniqlo, H&M, Prada, Topshop и так далее. Я – типичная рекламная модель, которая жаждет больше. Меня не берут на подиум, так как мой типаж не фаворе там. Но в моделинге всегда есть место исключению. К тому же я не раз была на обложках журналов. Но на этом карьеру не построишь.
– У вас довольно большой список и сильные фотографии. Вы работали с Burberry?
– Да, представляла кампэйн аксессуаров.
Они перелистывают бук, показывая друг другу то, что понравилось, при этом одобрительно кивая и мыча.
– Хорошо. Пройдитесь.
Я разворачиваюсь на каблуках и иду до точки, а затем от нее на них с гордо поднятой головой и расфокусированным взглядом в даль. Останавливаюсь, и в голове автоматически звучит голос Марии: «Поза! Поза! Разворот!»
Я проделывала это миллионы раз. Подиумная походка – она, как езда на велосипеде; и самое противное, эта привычка неконтролируемо лезет из тебя. Модели шутят, что стоит оказаться в прямом коридоре, как включается режим подиума – и ты уже через пару секунд понимаешь, что вышагиваешь, ставя стопы одну за другой и уводя бедра, как тебя учили. Это кошмар!
– Очень хорошо! А теперь снимки.
Менеджер делает пару щелчков на камеру.
– Отлично! – Снова доносится одобрение.
– Скажите, чем вы отличаетесь от других девушек? – Задает вопрос мужик, сидящий с краю в кожаной куртке и рыжей щетиной.
Его прищур бесит. Он считает себя Богом, высшим существом в данный момент, а я его клоуном, шутом. «Рассмеши меня! Удиви меня! Порази!» – вот, что говорит он на самом деле. Я знала ответы на этот вопрос, но ни один из них не достиг бы цели. Он остался бы неудовлетворенным, а я плохо сработавшей проституткой.
Как меня это всё достало! Во мне закипает гнев.
И я не справляюсь.
– А вы? Чем вы отличаетесь от остальных за столом?
– Миссис Ханге! – Доносится тявканье менеджерши: конечно же, она испугалась, запуганное и молящее о работе существо внезапно вспомнило о собственном достоинстве.
– Я первым спросил. – Он не сводит с меня глаз. Я вижу блеск садиста в его глазах: я нарушила правило, но он рад – хоть что-то произошло за этот мертвенно-скучный день.
– Я не знаю ответа… Может, вы подскажите? – Наигранно пасую я.
Он ухмыляется и откидывается на спинку, скрестив руки на груди.
– Я главный кастинг-менеджер бренда KIZ: я – директор по маркентингу.
– И всё?
Мой вопрос был груб.
Модель не имеет права показывать усталость.
Модель не имеет права показывать раздражение.
Модель не имеет права голоса, потому что модель – это товар для продажи другого товара.
– Мисс… – Он спотыкается на полуслове – забыл мое имя. Моя карточка и книга тут же подсказывают ему.
– Изабель, вы ведете себя…
– Не профессионально. – Заканчиваю я за него.
Меня тут же смотрят три пары глаз, их взгляды острые, будто нож у горла. Они осознали, что перед ними не очередная обезьянка, и я продолжаю:
