- Ошибаешься, - ответил он. - Я пока ни за что не отвечаю.
Он понял, на что намекает Соломов. И принимать на себя обязательства не спешил.
Ася выпила обжигающую нутро жидкость и снова посмотрела на тюльпаны. Потом перевела взгляд на брата.
- Как быстро ты сможешь исправить машину?
- А ты уже собираешься уезжать?
- Да.
- И куда, интересно? - Алексей начинал злиться. Сначала Ионов со своим "радушием", теперь Ася с оскорбленным самолюбием. Он устал, как тысяча чертей, намучился с машиной, промок, замерз. И у него не было ни малейшего желания выступать буфером между этими двумя, которые по какой-то неизвестной причине не смогли найти общий язык. Что между ними произошло, пока его не было?
Алексей знал, у Ионова тяжелый характер. Давняя трагедия изменила его, сделала замкнутым и нелюдимым, и Соломов никогда не решался нарушить уединение друга. До этого дня. Сейчас ему нужна была помощь. Точнее, не ему - Асе. А потому ссора этих двоих не вписывалась в его планы.
Ася, насупившись, буркнула:
- Не знаю ещё.
- Замечательно! - Алексей раздраженно хлопнул себя по коленям. - Ася, послушай меня. Я не смогу тебя никуда отвезти, у меня через три дня самолет...
- Я сама, - упрямо прервала его девушка. Она сжала руки в маленькие кулачки и положила их на колени. Ее напряженная спина ясно говорила о решимости стоять на своем.
Соломов застонал сквозь стиснутые зубы и схватился за голову:
- Начинается! Сплошной геморрой с этими бабами! Ионов, я тебя как друга прошу, сделай что-то! А?
Матвей, севший на этот раз в кресло, стоящее напротив дивана, демонстративно сложил руки на груди, показывая полное равнодушие к происходящему. Вступать в диалог он не спешил. Решил понаблюдать.
- Занял позицию - моя хата с краю? Прекрасно! - взорвался Алексей, сообразив, что товарищ его игнорирует. - Но учти, на этот раз отвертеться тебе не удастся. Я предупреждал, ей наливать не стоит. При ней вообще пить нельзя.
- Это почему же? - поинтересовался Матвей, откидываясь на спинку кресла. - Буйная?
- Ага! - непонятно чему обрадовался Соломов. - Буйная! Да еще какая! У нее редкая форма алкогольной интоксикации. Пьянеет от конфет с коньяком. И становится неуправляемой. Так что готовься к скандалу и женской истерике.
- Я не собираюсь закатывать истерику! - воскликнула Ася, гневно сверкая глазами.
- Ну-ну, - выдохнул Алексей и тоже откинулся на спинку. - Предлагаю объявить тайм-аут. И помыться. Ионов, хоть в ванную-то нас пустишь?
Хозяин дома резко напрягся. Его глаза стали колючими, взгляд разом потяжелел.
- А говорил, что двоюродная! - как-то зло вырвалось у мужчины.
Соломов сначала не понял смысла, вложенного в реплику сослуживца, а потом откинул голову назад и громко захохотал.
- Ионов, ты тут совсем одичал! Честное слово! Вот ты сейчас о чем подумал? А?
- Какая разница, - фыркнул хозяин дома. - Будет вам ванная. Или душ. Кому как захочется.
- Я никуда не пойду, - в разговор вступила Ася. От принятого алкоголя к её щекам прилила кровь, они разрумянились, болезненная бледность исчезла. Только губы по-прежнему оставались синюшными, да в глазах плескалась затаенная тревога.
- Ася, придется. Помоешься и согреешься.
- Мне ничего не надо от... от этого, - Ася даже не желала смотреть в сторону Ионова. Она втянула голову в плечи и обхватила себя руками. В одном Лешка ошибся - истерики не будет. Что ей сейчас хотелось, так это забиться в темный уголок и всласть пореветь.
