Поднимаясь к себе по лестнице (заботясь о своей фигуре, она никогда не пользовалась лифтом), Юля напевала свою любимую песенку – «Разговор в тиши».
– Нимфа, Нимфа, что за груди!
– Что так смотришь – не твои.
– Нимфа, Нимфа, свои груди
Мне в свой дар ты обрати.
-Вот уж нет. Скажи на милость…
– Нимфа, Нимфа, подари!
– Нет сказала. Что за наглость –
Лезть за даром. Ух, смотри!
– Нимфа, Нимфа, я завою.
– Водяной, ты глупый что ли?!
– Грудь сжимает мне от боли,
Я уже всю ночь ведь вою.
Приняв ванну с розовым маслом и сделав себе расслабляющий массаж, Юленька улеглась в постель. И стала сама с собой разговаривать.
– Придурок, купил себе пару месяцев назад сотовый телефон и теперь его отключает, чтобы никто не беспокоил. Мне сотовый и пейджер подарил… Запрещает их давать кому-либо. Хочет, чтоб только он мне звонил – беспощадный тиран! А я не удержалась… Звякнула на днях старой подруге, с которой со школьной скамьи не виделись и не созванивались: жизнь слишком разная была, и родители ее сильно меня не любили. Ну, так вот…звоню… Та, скотина, говорит, что ей некогда, так как она котлеты жарит… Я ей так спокойно номер сотового и пейджера оставляю и мило так ей: «Ну, беги жарить свои котлеты… будет время – позвони». Что бы вы подумали? Через пять минут звонок: «Дорогуся, я так соскучилась, давай встретимся». Наверняка, котлеты в тот день недожаренными получились… Эх, ну почему жизнь такая нехорошая… До Димы встречалась с Лёшей, у того все было: двухэтажная квартира, «Мерс», деньги, вкус… дома все в коврах… и статуэток разных штук сто… картин полно… Сразу понимаешь, духовность в человеке есть – у него все такое дорогое… А Любкин друг, пожалуй, тоже ничего. Накупил всякой вкуснятины в супермаркете «Гитлер-парк» нам на ужин на пятьсот долларов… Хороший такой, душевный… Повезло же свинье, этой Любке.
Ох, непонятно день или ночь, хочу ли я спать или нет. Состояние противное.
… В этот утренний час в одном домике на краю села в Ярославской области девяностолетний старик лежал на койке. У окна сидела его седая, беззубая жена. Она смотрела на спокойную гладь озера Неро и о чем-то тихо плакала.
– Настасья, скажи, сейчас день или ночь?
– Сейчас день настает, день.
Юля лежала на спине с закрытыми глазами и не могла уснуть. Назойливые мысли продолжали лезть в голову.
– Как же я на работу завтра пойду? Бухгалтерский труд нелегкий… Особенно, если по совместительству… Приходится порой оставаться допоздна… и делать, что скажут. Эх, жизнь моя славная, ну что мне делать с тобой? Еще эта драка… теперь синяк небось под коленочкой будет. Тоже, случилось же. Спокойно себе трапезовали в «Кафе-Довись», что где-то на Цветном бульваре, и тут лохушка со своим лохом появились, значит. Вот… Да… Ой… Димулечка мой на секундочку отошел, ну я и решила подойти познакомиться с этой парой – на приключения меня что ли потянуло – сама не пойму. Ах да, я хотела их сфотографировать… за деньги… потом их фотографии выслать по почте (делать мне больше нечего; они, смешные, поверили). Эта лохудра то ли выпила лишнего, то ли что… да приревновала меня к своему лошку. Отвела в сторонку… Да как налетит на меня с кулаками… Часы мне порвала, ненормальная. Так я их и не нашла. Красивые такие были, почти золотые, правда «Made in Thailand», но ничего, солидные. Они куда-то упали и пропали. Димулечка пришел… Я в панику, в слезы: «Где мои часы… мои «Картье». Он меня утешил: сказал, что подарит часы. Не «Картье», конечно, но уж точно что-нибудь стоящее. Вот теперь синяк под коленочкой… Тошно жить.
