– Я? Ты что несешь? Что может обычный человек там, где спасовал даже изначальный?
Хомо тихо хохотнул:
– Все просто: в данный момент именно ты – центр всей этой катавасии, это крутится вокруг тебя. Страшный гниющий мир, тупые мертвяки, спасительный отнорок пространства – все, что видела и видишь сейчас, направлено против тебя и ради тебя.
– Кончай вещать парадоксами. «Против» и «ради» – эти слова противоречат друг другу. Что за бред?
– Бред! – голос невидимого собеседника взлетел на целую октаву. – Вот оно! Это слово – ключ к решению. Конечно, когда ты переживала этот кошмар в остром стрессе, буквально выживала, разум был в панике, мог и не заметить чего-то важного, не до того было. Но сейчас-то ты спокойна, способна на анализ. Так что соберись, включи разум, раскрой память. Вспомни, подумай, что было не так, что ты вообще можешь сказать об атаковавшем тебя мире? Твои впечатления.
– Странный, какой-то… неестественный.
– Так, так… горячо… – голос собеседника снизился до вкрадчивого шепота. – Сосредоточься, не торопись, не думай о времени, здесь его нет. А теперь – факты, мелочи. Может, что-то резануло, удивило?..
– Да уж… – Кира звучно выдохнула, – проще сказать, что не удивило, это же сплошной сюр, лавина иррациональности. Хотя….
Что-то мелькнуло на краю сознания…
Долгая пауза.
Девушка оцепенела в напряжении, пытаясь поймать за жабры скользкую верткую мысль-воспоминание. Мозг, казалось, раскалился от напряжения. Вот, вот, совсем близко, еще немного… и вдруг, будто поленом по черепу – откровение:
– Стоп! – странница не замечает, что почти кричит. – Тот урод, которому я по бубенцам зарядила, а потом снесла башку, он же… Точно: оторванная голова не может говорить! Для этого нужны легкие, нагнетающие воздух через голосовые связки, иначе – никак. Это закон физики, и он обязателен для всех миров. Что-то тут не так…
Пазл стремительно складывается. Только окончательно успокоившись, Кира вдруг понимает, что ее мучило с того самого момента, как только покинула уютное (как оказалось) помещение клиники: навязчивое непреходящее ощущение нереальности происходящего, бросающейся в глаза фальши окружения. Казалось, будто кто-то намеренно исказил знакомый мир пустой неуклюжей бутафорией, подделкой. Она понимает, вспоминает вдруг, что раскрывшийся дар ежесекундно орал об этом в процессе погони, но только состояние постоянного страха, адреналин, наводнивший кровь, мешали ей сразу понять, услышать.
– Ну да, я же теперь могу видеть правду, не подвела чуйка, – она вскинула голову к темнеющим небесам, пожирая взглядом последнюю звезду в лиловой бездне, – это все – обманка. Значит…
– Великолепно! – голос Хомо взлетает до удовлетворенного крещендо. – Следовательно…
– Ничего не было. Все это – не по-настоящему. Это видение, – Кира глуповато гоготнула, – морок!
– Воистину. Справилась!
– Ладненько. Вроде понятно, но что это нам дает? Как избавиться от фантазма?
– Ну чего тормозишь-то? Включай думалку. Если мир нереальный, значит… ну!
– Он не существует, все это – только в моем сознании, потому и вижу его. Но делать-то что?
– Вот дуреха. Неужели тебе ни разу не снились кошмары?
– Было, конечно.
Голос стал тише, размереннее:
– А теперь вспомни, подруга, каким образом ты избавлялась от них, если получалось?
– Точно! Надо заставить себя проснуться! Всего-то. Спасибо тебе! Сейчас… – девушка крепко зажмурилась, пытаясь сосредоточиться, собрать волю в кулак и… вернулась в реальность…
