«Но почему я мерзну, если нет плоти? Странно».
Легким усилием воли она начинает путь, движется по замысловатому естественному лабиринту, все ниже, ниже… вправо, влево, опять влево…
Еще один поворот, и вдруг… странница оказывается в небольшом, поразительно красивом гроте. Его тяжелый свод и стены исполнены ребристыми выступами влажного камня темно-кровавого оттенка, усыпанного точечными вкраплениям сверкающего кварца (откуда-то извне приходит мысль: «как звездное небо на заре творения»), а покатое дно пещеры украшает идеально круглая сверкающая линза озерца тяжелой, абсолютно неподвижной ртути.
Что-то извне…
Всем своим существом она чувствует некую чуждую природную силу, полную торжественности и в то же время какой-то пугающей неумолимости.
Словно в магический кристалл, она глядит в зеркальную гладь. Танец металлических бликов на поверхности завораживает, гипнотизирует, он замирает на миг, и вдруг трансформируется в ее собственное отражение, то, что из плоти. Сколько раз она видела это в зеркале, вроде бы все на месте, но… что-то не так.
«Подмена!» – она задыхается от омерзения и шипит:
– Кто ты?
Голос, неожиданно низкий, неживой:
– Я то, что в тебе и вне тебя, то, чего нет, и что было всегда.
– Не понимаю.
– Этого и не требуется.
– Чего ты хочешь?
– Гармонии.
– А я тут причем? Что происходит? Не хочу! Верни меня назад!
Лик отражения подрагивает, будто смеется:
– Поздно. Неприемлемо. Ты уже иная, прозревшая. Семя проросло, скоро принесет плоды…
– Ты о чем? Объясни толком.
– Не торопись. Время ответит.
Еще мгновение, и образ смазывается, рассыпается искрами, преображаясь в нечто иное. Морок оживает, расцветая яркими красочными деталями. Еще мгновение, и она будто погружается в уже знакомую неприветливую вселенную огня и боли.
Там, вдали, сквозь тяжелую мглу токсичных испарений смотрит на нее огромный глаз медового цвета с узкой вертикальной щелкой зрачка. Она уже видела его. Где?
Ритмичная дрожь земли неожиданно приятна, вибрация успокаивает, ласкает чувства… Сквозь обволакивающую муть блаженства вдруг проклевывается мысль-откровение: «Так это же… Он мурлычет, этот мир…»
Вспышка…
Достаточно секунды, чтобы понять: это уже не сон, не видение. Грубая реальность сжимает странницу по призрачным мирам в своих суровых объятиях. Да, она снова имеет собственное тело, это чувствуется по тяжести, разлившейся по членам. Голова… череп будто наполнен расплавленным свинцом. Запах… что-то знакомое, медицинское.
Слабым движением Кира пытается сдернуть с себя легкое одеяло, распахивает веки, щурясь от яркого света, пытается глубоко вздохнуть и… вскрикивает от острой кинжальной боли, будто током пронзающей левую часть груди.
– Тихо, тихо, – над ней склоняется высокая симпатичная женщина в белом халате, – не дергайся, нельзя. У тебя слева под кожей гематомища1 была, вчера вскрывать пришлось – почти литр крови откачали. Только что перевязку сделали, – незнакомка кивнула в сторону лотка с использованными тампонами и салфетками отвратительного бурого цвета, – сейчас уберу, – медицинская сестра наполняет шприц и прокалывает трубку капельной системы, жало которой погружено в вену пациентки, вводит содержимое в систему, – потерпи, сейчас полегчает.
– Что со мной? – хрипит она в спину уходящей сотруднице. Поздно, та исчезает, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Нервно икнув, стараясь не шевелиться, студентка скосила глаза на мудреный аппарат с парой электронных табло, стоящий у окна больничной палаты и перевела взгляд на вышеупомянутый лоток. Среди замаранного перевязочного материала и обрезков пластыря хирургической чистотой сверкало хищное лезвие забытого скальпеля.
