Инвестиционная революция. Как мы сделали биржу доступной каждому - страница 13

Летом между первым и вторым годом обучения в школе бизнеса я работал в банке First Western Bank по программе подготовки менеджеров. Это был мой первый опыт в банковской сфере. Много позже, уже в Schwab, мы в шутку называли банковскую бизнес-модель «способом 3–6–3». Банкир размещает ваши сбережения под 3 %, из них выдает вам кредит под 6 % и к трем часам дня уже играет в гольф.

В январе 1960-го (это был мой последний год в Стэнфорде) у нас родилась дочь Кэрри. Я провел бессонную ночь в роддоме рядом с Сюзан. Убедившись, что с женой и новорожденной малышкой все в порядке, поехал в университет. В тот день у меня было три промежуточных экзамена. Я получил высший балл, «A», по первым двум – статистике и математике, и низший, «F», за третий – по предмету «Трудовые отношения». Сегодня его называют human resources – то, чем занимается служба персонала. Стало понятно, что есть еще много областей бизнес-управления, в которых я пока ничего не понимаю. Если придется руководить собственным делом, мне, безусловно, понадобится помощь, причем в большом объеме.

На второй год учебы в школе бизнеса мне нужна была постоянная работа, чтобы содержать семью. На доске объявлений в Стэнфорде я увидел вакансию с частичной занятостью в фирме, предоставлявшей финансовые консультации. Фирма находилась в городке Менло Парк, недалеко от университета, и называлась Foster Investment Services. В период учебы я работал в ней по вечерам и в выходные, а после выпуска в июне устроился туда на полный день.

Лаверн Фостер был независимым инвестиционным советником. Мы рассылали новостной бюллетень, а также управляли сбережениями клиентов. Мне платили $625 в месяц плюс половину от комиссионных в 8 %, если я приводил нового вкладчика, готового инвестировать как минимум $25 000. Основная моя работа состояла в том, чтобы анализировать деятельность компаний и готовить заключения по ней для рассылки. Фостер отличался блестящим и разносторонним умом и был особенно интересен для такого человека, как я, делающего первые шаги в сфере финансов. Когда-то он был инженером в Ampex, а сейчас прекрасно разбирался в вопросах роста компаний. Я узнал очень много о том, как исследовать работу бизнеса и оценивать его потенциал. Фостер был яркой личностью. Однажды он посадил меня в свой Jaguar, купе 1960 года, и мы отправились на бизнес-ланч в Сан-Франциско, а затем вернулись в Менло Парк на работу. Мне было 24 года, и все это произвело на меня сильное впечатление: машина, ланч, да и приключение в целом. Но больше всего, пожалуй, машина.

Писать заключения для Foster Investments было трудно. Почти невозможно выдавить из себя первое предложение. Передо мной – пустая страница, в голове хаос. Обычно я хорошо понимал, к какому выводу хочу прийти, но совершенно не представлял, как подвести к этому выводу и, главное, как начать. Но я придумал одну хитрость. С тем, чтобы диктовать, проблем не было, и я просто проговаривал вслух свои мысли. Секретарша за мной записывала, чем очень мне помогала. А потом я мог уже сам редактировать получившийся текст.

Услуги нашей фирмы стоили дорого: 8 % нужно было внести сразу, затем платить по 2 % каждый год плюс обычные брокерские комиссии, взимаемые за любую операцию по клиентскому счету. Клиенту оставалось лишь надеяться, что мы подберем ему настоящие инвестиционные «жемчужины» и тем самым оправдаем высокие сборы. Мы инвестировали в рост и нацеливались на компании, растущие как минимум на 30 % в год. Предполагалось, что 30 % ежегодного роста за десять лет суммарно (при реинвестировании прибыли) увеличит первоначальные вложения в десять раз. Я запомнил этот принцип, и мне всегда хотелось, чтобы мой собственный бизнес рос так же быстро. В итоге Charles Schwab Corporation действительно показала отличные результаты – первые акционеры отлично заработали. Мы стали публичной компанией в 1987-м, и с тех пор с учетом реинвестирования дивидендов наши акции показывали прирост в среднем на 19 % в год, что в два раза превышает рост индекса S&P 500. На сегодняшний день можно сказать, что первые инвесторы, державшие акции Schwab 31 год с момента нашего публичного размещения и реинвестировавшие дивиденды, в сотни раз умножили первоначальное вложение, получив около 21 000 %. Я вовсе не призываю инвесторов хранить все яйца в одной корзине: бывали годы, когда наши акции шли вниз. Но при этом я регулярно получаю письма с благодарностью от тех, кто, разместив «яйца» в «теплом гнезде» Schwab, сохранил и приумножил их.