– Ну, про богов, наследие и дорогу домой я вам рассказывать не буду – полагаю, вы и сами все знаете.
Я его перебил, – Нет, не знаю. Но, допустим.
– «Новая физика» – это теория устройства материи, которую никто никому не дарил, ее разработал такой древний ученый по имени – Артхам.
Я не выдержал, – А, Зеос?
Монах криво усмехнулся, но продолжил:
– Зеос – это имя бога, который, якобы, говорил с Артхамом. По другой истории – это жрец, который отвечал за общение с богами и через которого они говорили с Артхамом. Я про это ничего не знаю. Я твердо знаю, что все основные положения «новой физики» были изложены в работах Артхама и, никаких упоминаний Зеоса там не было.
– Ты это сказал так, как если бы читал их.
Парень помялся, нахмурился и продолжил:
– Все книги уничтожены. Теория передается, точнее передавалась, устно среди посвященных монахов нашего ордена.
– Если, хотя бы устно, теория уцелела, то о каком наследии идет речь? Зачем искать, то, что не утеряно?
– В том то и дело, что уцелела только общая теоретическая часть. Да и та вызывает сомнения в достоверности. У нас нет реальной математики древних, а без нее теория – это пустые умствования.
– Хорошо. Насколько я понимаю, братия ставит своей целью восстановить эту математику. Зачем? Только не рассказывай мне про богов!
Виутих недовольно оглянулся на тропу, по которой мы пришли, наклонился вперед, уперся локтями в колени и сцепил руки в замок:
– Никакой задачи она уже давно не ставит. Когда-то давно, сразу после Второго поворота, задача была сохранить знания и закончить проект древних.
– Ты имеешь в виду «Дорогу домой»?7
– Ну, да. – парень кивнул, – Тогда здесь жить было не очень сладко, насколько я понимаю, и некоторые надеялись удрать в мир, из которого мы пришли. Те люди еще помнили прежнюю жизнь. Они пытались сохранить хотя бы кусочки древнего наследия.
Я немного помялся, но решил быть откровенным:
– А ты в курсе, что проект был завершен?
– Конечно. Это общеизвестно. Точнее, было общеизвестно. Только что толку от него, если не осталось людей, которые знают, как им пользоваться?
Он внимательно посмотрел на меня, но больше ничего не сказал.
Я помолчал, посмотрел на Ану. Та сидела безучастная, хотя, похоже, внимательно слушала нас. Показалось, что стало жарче, навес хлопнул полотном, ветерок вернул кусочек прохлады.
– Вы понимаете, что в город, за скелле, послали гонца еще до того, как вы опустились? – спокойно продолжил Виутих.
Ана криво усмехнулась. Я вздохнул:
– Я не понимаю другого. То, что ты говоришь, я уверен, ни капли не похоже на то, что ты должен говорить. Где сказки про гнев богов? Где сказки про их дары? Вот, объясни мне, что ты хочешь? – я ткнул пальцем в направлении монаха.
Виутих выпрямился, его лицо успокоилось, он смотрел на меня как человек, принявший решение:
– Заберите меня.
– В смысле? – я непонимающе поднял бровь. Ана, безучастно рассматривавшая склон ущелья напротив, повернулась к монаху.
– Ты, что, кусок колбасы? Что значит, заберите меня? Куда забрать? Зачем? – я еще долго собирался перечислять вопросы, которые теснились у меня в голове, но монах перебил меня:
– Я объясню. – он оглянулся на тропу, помялся и продолжил, – У меня был учитель. Он умер три месяца назад. Я думаю, что он последний, кто помнил, чему на самом деле мы должны были служить. Все, что я знаю по новой физике, рассказал мне он. И показал кое-что. Кроме меня здесь нет никого, кто вообще интересуется этим. Вот, та троица, которая вас встречала, это наши видящие. Им ничего не нужно – у них есть все, что они пожелают. Любые поиски, любое любопытство по отношению к знаниям древних – это потенциальные проблемы со скелле, – Виутих быстро посмотрел на Ану и отвернулся, – Так, зачем им проблемы?
