Инженер и далее. Повести и рассказы - страница 13

– Помнишь тот визит, клубнику?

– Как забыть? Помню, и никогда не забуду какой ты была прекрасной и желанной.

– Я благодарна тебе за то, что остановил меня, не послушал. Это сыграло главную роль в моем замужестве. Он был удивлен, потрясен и покорен. Сумасшедший мужчина – придал этому такое большое значение. И все равно мы разошлись с ним со временем.–Склонила голову на плечо Смирнова и тихонько поцеловала. Смирнов размышлял не раз:– Почему открыть ворота своей женской жизни Нина решила его ключом? Она знала о любви и близких отношениях его с Жанной. Может быть потому, что Женя была царственна и величава, выбрала Смирнова своей любовью, и лестно было оказаться с ее избранником.

Приехав в Москву, Смирнов позвонил Нине. Услышал радостный ответ и вечером был у нее. Встретились старыми, родными и близкими друзьями. И снова Нина была необыкновенной, неожиданной, как и тогда, когда на столе стояла ваза клубники. А теперь, лежа в необыкновенно конструктивном югославском раскладном двуспальном диване – кровати, она произнесла страстно:

– Слава, ну скажи – ну почему я так люблю е....!

По прошествии еще многих лет Смирнов узнал от ее подруги по Риге, переселившейся в Москву, что Нина вышла замуж за итальянца и живет в Италии. И еще раз задумался: –Почему в пору своего девичества Нина выбрала его? В этой связи вспомнилась еще одна история с „клубничкой”.

Преподавателей института периодически направляли в ту или иную сторону повышать квалификацию. На этот раз, в период появления еще очень редких персональных компьютеров немецкого демократического производства, Смирнов обучался на курсах пользователей. Секретаршей директора, Эдуарда, давнего друга Смирнова, была прелестная своей юностью, большеглазая, открытая, улыбчивая и веселая Лена. Приходя, Смирнов шутил или подшучивал над Леной. Та отвечала бойко и впопад, заразительно смеялась. Шутка за шуткой, кофе и пирожные, а потом и вино, и Леночка стала появляться у Смирнова дома. И даже, что было совершенно необычным для него – пригласила его к себе при маме. Это было очень необычно. Оказалось, что лучше не видеть маму девушки, с которой встречаешься. Смирнов чувствовал какой-то стыд, совесть тормошила душу, сигналя, что в ситуации что–то не так. Но мама миновала и встречи продолжились. Леночка все чаще в танце дышала неровно, откидывая голову и закрывая глаза, обмякала, прижимаясь к Смирнову и, обхватив шею, повисала у него на плечах. Смирнов не проявлял настойчивости, но Леночка сама его влекла и властно желала. А он как-то противился, но чувствуя свою слабость противиться и потому обреченность– поддался. И снова задумался: –Почему он, зачем, почему до замужества? Но он избран ее жизнью, и потому достоин. Конечно и молодость, душевное состояние и зов природы девушки. А что же в зрелом возрасте? – Что-то похожее происходило со Светой, уже зрелой замужней женщиной, имевшей сына.

Химический факультет был подавляюще женским, выпускавшим химичек для многих предприятий и организаций. Здание факультета стояло особняком в парке из старых лип, на берегу канала, дугой окружавшего часть города– старую Ригу, концы которого упирались в воды реки Даугава. Между лекциями и после занятий коридоры наполнялись студентками и Смирнов после чтения лекции, проходя по коридору с цементным полом, столкнулся с одной из них, вернее она, спешившая, натолкнулась на него. Последовали взаимные извинения с улыбками и взаимным осматриванием. Она невысокого роста, черноволосая, с черными смущенными глазами, готовыми опуская взгляд скрываться при первой возможности, что выдавало ее застенчивость и некоторую девичью неловкость от общения с мужчиной. Разошлись. Каждый в своем направлении, кивнув на прощанье и не назвавшись – странно было бы, если бы преподаватель стал представляться, и тем более, если бы это сделала студентка. В другой раз снова увидел ее и подошел, назвался, ее зовут Света. Осмелился спросить, можно ли ей позвонить? Дала номер телефона, – Звоните, – сказала тихим, упавшим голосом. Стояла хорошая снежная зима, завод на своих автобусах вывозил работников в субботу за город на лыжную гору Гайзинькалнс. Смирнов позвонил Свете и предложил присоединиться. Света согласилась, сказав, что у нее есть лыжи, но по неизвестной причине не пришла. На неделе Смирнов позвонил и поинтересовался: –Почему не пришла. –Оказалось, что опоздала. С тех пор и много лет Смирнов больше не звонил Свете до случайной встречи в центре города. Света рассказала о себе: –Замужем, сыну восемь лет, к мужу охладела, работает старшим специалистом в министерстве, курирует несколько химзаводов. – В ее, как и прежде смущенном, уходящем в себя и стеснение лице Смирнов все же заметил большой интерес к себе с ее стороны и предложил встретиться. Однажды Света позвонила и рассказала о своем плане, разработанном для встречи. Она выписывает командировку на три дня, летит в город Даугавпилс, проверяет работу предприятия в один день, снова в самолет, прилетает ко мне, и целых два дня мы будем вместе. С принужденной радостью в голосе Смирнов одобрил план и согласился со всем. В назначенный день Света была у него и рассказала, что тогда, зимой, была влюблена в Смирнова, думала, мечтала о встрече, огорчилась, опоздав к автобусу. Звонок Смирнова тогда обрадовал ее, но, не услышав никакого предложения с его стороны, она старалась забыть его. Сегодня она понимает, что не проявила настойчивости, смалодушничала, о чем очень сожалеет. Теперь она полна решимости наверстать упущенное. Прочь обыденное течение жизни. Смирнова немного испугала ее активность, и он даже взглянул на нее оценивающе: –Нет ли в ней какой-нибудь болезненной странности. Нет, похоже, что все в норме. – Весь вечер и далее она все делала на высокой скорости, явно желая догнать то, чего догнать уж не дано. Ушло, прошлое ушло. Осталось только вспоминать о эфемерном упущенном и жалеть, если оно представлялось уж таким прекрасным. Но возможно, что один вечер и ночь с тем, ею надуманным, успокоил память влюбленности.