– Мне она тоже очень нравится.
От неожиданности я подпрыгнула на месте и даже вскрикнула.
– Павлуша, ты чего? Прости, не хотела тебя пугать.
Я встала со стула, держась за бешено бьющееся сердце. Не помню, чтобы когда-нибудь в жизни так пугалась.
– Всё в порядке. А откуда она у вас?
Я положила брошь обратно в платок, в который она была завёрнута и протянула его Зое Леонидовне.
Куратор покачала головой.
– На время ваших поисков она твоя. Ты же здесь поисковик. Она в нашей семье передаётся из поколения в поколение. Мой дедушка говорил, что Ирма лично ему эту брошь в день его первого рождения подарила.
Я зависла, пытаясь в голове подсчитать, когда это произошло.
– То есть, когда он только родился?
– Угу. – Улыбка сползла с лица Зои Леонидовны. – К большому своему сожалению, я вряд ли смогу вам сильно помочь. Всей информацией, которой я обладаю, я так же почерпнула из книг, как и вы. Ну и из рассказов деда. Правда, успел он рассказать мне не так уж и много. Вторая мировая оставила на нём сильный отпечаток.
– Вы явно знаете больше, чем мы, – попыталась я приободрить нашего куратора. – А у вас есть бумажная карта Берёзонек?
– А как же! Конечно!
Получив карту села́, я села её изучать. Зоя Леонидовна заботливо обвела все важные места красным маркером. В том числе и свой дом. Как выяснилось, мы жили почти в самом центре Берёзонек.
Я поводила руками. Позакрывала глаза, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Даже взглядом чуть дыру в карте не прожгла на месте, что Зоя Леонидовна обозначила как место дома Ирмы. Но так ничего и не почувствовала. Совершенно.
Зато меня усердно тянуло к самым краям карты, где был обозначен лес. Берёзоньки с трёх сторон были окружены густым лесом. Даже где-то недалеко имелся небольшой заповедник, там росли редкие ягоды. Это я вчера в интернете пока мы ехали в автобусе нашла.
Зоя Леонидовна занималась уборкой посуды. Оставленный мной на столе свёрток с брошью манил меня. Но перед глазами всё ещё стояли рубиновые ягоды, покрытые кровавой росой.
Тишину, которую сопровождало умиротворяющее тиканье часов, внезапно разрушил истошный крик. Я бы даже сказала вопль. Побросав всё в раковине, Зоя Леонидовна выбежала во двор. Я последовала за ней.
Возле пристройки слева от нас стояла Мира завёрнутая в полотенце. Она диким взглядом смотрела на распахнутую дверь пристройки, а вокруг неё водили хороводы три миленьких поросёнка. Видно Мира была действительно чем-то очень сильно ошарашена, раз не замечала живность у своих ног.
Вопль моей напарницы привлёк внимание не только поросят и наше. Соседи из двух ближайших домов тоже высыпали во дворы. Они с удивлением разглядывали Миру и только потом замечали нас с Зоей Леонидовной.
– Мирочка, что случилось? – заботливо спросила наш куратор, аккуратно подступая к Мире.
– Там в бане девушка. Бледная.
Я заглянула внутрь помещения.
– Тут никого нет. – Меня до сих пор трясло от вопля Миры.
– Она в самой бане, а не в предбаннике. Хотя там точно никого быть не могло, потому что я сама только что оттуда вышла.
Набравшись храбрости, я вошла внутрь. Яркий аромат парфюмерии приятно щекотал нос. Мира явно пользовалась дорогой зарубежной косметикой. Цена одной баночки наверняка была такой же, как и половина моего гардероба. Я толкнула деревянную дверь с ромбовидным окошком. Капли воды сбегали по лакированным панелям. Воздух был влажным.
– Там никого нет, – констатировала я, выходя на улицу.
