Я с улыбкой объяснилась:
– Это потому что я попаданка – пришла из другого мира, представляешь?
Юта впервые посмотрел на меня с настоящим любопытством и объяснил свой интерес:
– Да, я слышал, что в Исе таких много. До сих пор не приходилось встречаться лоб в лоб. И как тебе у нас?
– Уже почти привыкла, – рассмеялась я. – Думаю, я отличаюсь от своих сородичей – мне в моем мире все казалось чужим и неправильным, а здесь будто постепенно встает на свои места. Словно ощущения стали острее. Раньше я была тихоней, общаться с людьми не любила, эмоции лишний раз не проявляла, чтобы не привлекать к себе внимания, а теперь посмотри на меня!
– Да, – он очаровательно улыбнулся. – Теперь болтуха, каких поискать. Не кривись, тетенька, я шучу. Понимаю, почему ты так себя ведешь со мной. Я должен быть тебе не менее удивителен, чем ты мне. Кстати, а почему мы свернули сюда? Чем тебе нормальная дорога не угодила?
Я вновь сверилась с картой в артефакте связи и пояснила:
– Тут идти безопаснее. Мне подсказали, что в окрестностях горы Тахарион злые люди не живут.
Юта усмехнулся:
– А злые нелюди? Нет, тетенька, я на полном серьезе спрашиваю – твои советчики не подумали, почему тут жить никто не хочет? Даже дикари, которые вообще никаких требований к своему быту не имеют.
– Ты что-то знаешь? – насторожилась я.
– Нет, все в порядке, – отмахнулся он. – Мне просто нравится тебя пугать.
Через некоторое время я осторожно поинтересовалась:
– И все же где твои родители? В Гонте?
– Они умерли, – произнес мальчик беспечно. – Примерно половину из них я и прикончил. Снова шучу, ты почему такая доверчивая?
– В каком конкретно пункте ты пошутил? Скажи уже прямо, есть у тебя близкие или нет? Ты в самом деле сирота?
– Сирота. Но близких хватает, – ответил он. – Мне есть куда податься, не переживай, сердобольная тетенька, на твоем иждивении не останусь.
Я даже не подумала разозлиться на выпад, лишь сочувственно покачала головой. Сейчас стало немного понятнее – дети от хорошей жизни быстро не взрослеют, а этот вел себя совсем не как ребенок. И какие могут быть претензии к его воспитанию, если он в столь юном возрасте остался без мамы и папы? О подробностях я расспрашивать не осмелилась – не хотелось бередить его раны.
– А откуда ты идешь? – сменила я тему.
На этот раз он ответил серьезно и будто задумчиво:
– Ходил по деревням, спрашивал, узнавал. Я кое-кого ищу.
Мне показалось, что для создания дружеской атмосферы мне не помешает говорить с ним в том же тоне и почаще иронизировать:
– Не веселую ли попаданку для приятного совместного путешествия?
Юта покосился на меня, а в зеленых глазках заплясал веселый огонек.
– Нет, тетенька, боюсь, что для предмета моих поисков ты слишком старенькая.
– Нашел тоже старуху! – возмутилась я. – Всего лишь в два раза тебя старше! Эх, ремня бы тебе всыпать.
– Ну, попробуй, – он все-таки издевался надо мной успешнее, чем я над ним. – Могу одолжить ремень, чтобы на это посмотреть.
– Это просто фигура речи, – я уже снова улыбалась. – Бить детей непедагогично! Лучше я буду терпеливой, доброй и своим примером покажу, что необязательно выпускать иголки по любому поводу!
В довершение своих слов я потрепала мальчика по бледной круглой щечке. Юта не шелохнулся, но посмотрел на меня так, что захотелось руку не только одернуть, но и отрубить по локоть, чтобы больше подобного не вытворяла.
