Стиви нервно окунула свою вафлю в горшочек с сиропом.
– Кто их знает.
– Они что же, просто взяли и сказали: «Мы отсылаем тебя обратно»?
– Я хотела сказать… – Стиви нервно потерла кожу под глазом. – Мы немного об этом поговорили, но…
Правда вертелась у нее на языке, она не столько лгала, сколько замалчивала факты. От обмана ее отделял один-единственный шаг.
– Понятия не имею, какие мотивы двигали моими родителями, – сказала Стиви.
Вот она и солгала. Так просто. Слова вывалились у нее изо рта. Шлеп – и готово.
– Об Элли ничего не слышно? – произнесла Стиви, меняя тему разговора. – Что об этом слышно?
Нейт еще какое-то время изучал выражение лица девушки, но потом, похоже, сдался и вернулся к омлету.
– Ничего, – ответил он. – То есть ее искали. На несколько дней сюда понаехало полиции. Без лишнего шума, но зато полно. Думаю, они даже прихватили с собой собак. Скорее всего, она ушла в Берлингтон. У нее там куча знакомых.
Стиви потягивала кофе и смотрела в окно. Они сидели лицом к задам школы, к линии густых деревьев, огораживающих ее территорию. Днем они высились крутой стеной, радующей глаз, а ночью разрастались до огромных размеров и чего в себе только не таили. Территория самой школы была плоской, но к дороге обрывисто уходила вниз, ее с двух сторон огибала речка. Существовал и другой выход – наверх, где высились зазубренные скалы, пики были выше, а лес – гуще.
Выбраться отсюда было делом нелегким. Стиви даже сомневалась, была ли в ночь исчезновения на Элли куртка.
– Ты ни в чем не виновата, – сказал Нейт.
– Что?
– Ты ни в чем не виновата, – повторил он, – что бы Элли ни сделала, от чего бы ни убежала, ты здесь ни при чем.
– Знаю, – ответила она, сосредоточенно глядя на квадратики своей вафли, – а что, кто-то говорит, что это моя вина?
– Нет, – быстро ответил он, – нет… Просто… Нет. Забудь, я ничего тебе не говорил. Ви и Джанелль, похоже, сейчас начнут целоваться взасос прямо над чашками.
Стиви повернулась и увидела, что Ви и Джанелль сплелись в тесных объятиях у кофейного автомата.
– Неделя выдалась долгой, – сказал Нейт, – больше не уезжай. Не оставляй меня с ними.
– С кем это – «с ними»?
– Со всеми.
– А я что, не «все»?
– Конечно, нет, – ответил он, – одни чувства да любовь. Я опять хочу оцепенеть и от всех убежать. Ты в таких делах мастерица.
Стиви улыбнулась, ткнула пальцем в телефон, посмотреть время, и сказала:
– Мне надо идти. На встречу с «Зовите меня Чарльзом».
– Иди, может, что-нибудь узнаешь и все такое прочее. Увидимся дома.
Дома.
Да, это действительно был дом. Он принимал Стиви как есть, что с учетом ее опыта казалось необычным. А заодно самым бесцеремонным образом являл собой место, где ей приходилось прибегать к самой большой лжи.
14 апреля 1936 года, 3 часа дня
– Надо видеть знаки, – сказал Эдди, – для нас, похоже, сошлись темные звезды. Пришла пора.
Эдди сидел на корточках на полу в гимнастическом зале, слегка покачиваясь на подушечках подошв, как сломанный игрушечный черт, выскакивающий из коробочки. Фрэнсис к астрологическим увлечениям Эдди относилась скептически, однако, как правило, их поддерживала. Но только не ночью. Грядущее оставалось запутанным и неясным.
– Бежим. Пора приступить к реализации нашего плана.
– Нет, – услышала Фрэнсис свой голос, твердый как камень, – нет. Не сейчас. Пока мы ничего делать не будем. Неужели ты не понимаешь, что это означает?
